Сидхэ́

Сидхэ́

Джонни Рэйвэн

Сидхэ́

Лоссаис стоял на вершине башни. В руках он держал прекрасный лук из черного дерева, сухожилий и роговых пластин – великолепное оружие для великолепного стрелка. Над головой сияла бледная царица ночи. Внизу на площади замерла огромная толпа. Сегодня в Лунном Дворце собралась вся знать лесов Мэль’ваари – представители Чёрных и Серых домов. Они стояли ровными рядами, тёмными и одноликими изваяниями, молча взирая на совет старейшин и приближённых будущего короля. Когда из зева Башни Теней вышла высокая фигура, Лоссаис распрямился, вдохнул прохладный воздух и наложил стрелу на тетиву.

Их разделяло около семисот футов – огромное расстояние для обычного лучника. Непреодолимое для его стрелы. Но не для Лоссаиса. 

Он вскинул лук. Натянул тетиву, привычным движением проведя большим пальцем по скуле. Ощутил кожей мягкое и одновременно жесткое оперение. Выдохнул. Цель – едва различимая, не больше ногтя мизинца, фигура в окружении приближённых, ничего не подозревая, ожидала коронации.

До торжественного момента оставалось совсем чуть-чуть. 

- Прощай, - прошептал Лоссаис на выдохе, готовясь отпустить стрелу и убить короля. – Ты заслужил свою участь… 

***

- Лоссаис. 

- Владыка. 

- Подойди ко мне. 

Король Вальтарисс стоял у окна, облачённый в чёрный кожаный плащ с отворотом из перьев ворона. Он был по-царски великолепен во всём: от антрацитового цвета кожи, юношеского тела и высокого роста, вплоть до серебристых волос и острых кончиков ушей.

Король был истинным сидхэ, и Лоссаис знал, что является молодой копией своего отца. Но только внешне. Внутреннее наполнение разительно отличалось. 

- В связи с поступком твоего брата мы оказались в тяжёлом положении, - произнёс Вальтарисс, не глядя на сына. – Аталлиан. Мой маленький, добрый Аталлиан. Он не был одним из нас. 

Лоссаис промолчал, вспоминая младшего брата. Тихий, незаметный, с добрыми глазами и вежливой улыбкой.

На него возлагали большие надежды. Но отец прав – Аталлиан не был истинным сидхэ. Потому и сбежал, предпочтя смерть среди людей вдали от дома служению народу. Порой Лоссаису казалось, что он почти понимает поступок брата. 

- Мы доверили ему Осколок, - продолжил отец. – С его силой и врождённым даром он должен был привести нас к величию. К новой эпохе. Но твой брат избрал другой путь. Что ж, я не порицаю его выбор. Я порицаю себя… за недальновидность.