Сахва

Сахва

Александр Сергеевич Поляницин

Великое добро может изменить все. В этом на своем опыте убедился Второй – бывший агент Организации, целью которой является террор и геноцид. Теперь он направляется к АЭС, чтобы предотвратить взрыв атомного Реактора, который сам же и заминировал. Чтобы добиться своей цели, Второму предстоит сразиться с двумя легендарными бойцами Первым и Нулевым – единственными близкими людьми в его жизни. И Второй бы вполне успешно продвигался к финалу своего пути, оставляя за спиной горы трупов бывших «коллег», если бы ни одна проблема. В его тело «вселяется» вторая личность по имени Федор, которая хочет лишь одного – убить себя как можно скорее…

Содержит нецензурную брань.

Глава 1

Апрель 20.1 года.

14 часов 16 минут до взрыва Реактора. Раннее утро.

Проснулся? Очнулся? Не знаю, как назвать то, что произошло, когда веки разомкнулись. В общем, я пришел в сознание. Обычно, когда это происходит с людьми, то они обнаруживают себя лежащими где-либо. Но это был не тот случай: я висел. Да, висел, обмотанный веревкой вокруг грудной клетки. Голова была воткнута в велосипедный шлем, напоминающий половинку яичной скорлупы, которая от разложения загнулась с краю. Левую руку обнимал браслет наручника. Его неизменная вторая половина, оттягивая цепочку и смирившись со своей бесхозностью, висела, устремляясь к земле.

Зато одет я был стильно: классический шерстяной костюм Hugo Boss Black Label в мелкую клетку с зауженными брюками и однобортным приталенным пиджаком на две пуговицы. Идеальный наряд для делового мужчины. И хоть я им и не являлся – я был убийцей, – костюм мне очень шел. Возможно, не все хорошо отнеслись бы к тому, что я смешивал линии одежды, тем не менее, сорочка на мне была Casual, полуприлегающего силуэта с острым воротником, из хлопкового микса, с закругленным подолом. Дело в том, что я померил ее вместе с брюками цвета Medium Beige и, очень понравившись себе в зеркале – что бывало редко, – решил взять именно ее. Сорочка была еще и с белой полосой, но ее полностью закрывал черный, однотонный узкий галстук с вышивкой. Быть может то, что все на мне было черным, говорило об отсутствии вкуса, но у меня было оправдание – траур.

Петля веревки, обвившей мое туловище, впилась в подмышки, как кожаная сбруя, намоченная для средневековой пытки. Поэтому следующим чувством после удивления была дикая боль. Руки подчинялись плохо: приток крови в них практически сошел на нет.