Шелест сорняков

- Долго до ближайшего города? – Оддо поглядел в темноту.

- Тебе без разницы, - трактирщик гадко осклабился. - На большаке тебя или прирежут, или звери заедят. Всё одно - украсишь грязищу своими кишками.

Оддо хлюпал по дороге в сторону, как ему казалось, тракта. "Гостеприимное местечко. Хотя иного гостеприимства я и не заслуживаю. Подохнуть на дороге с разодранным брюхом - далеко не так уродливо для уродца".

- Убийца! - послышался женский крик.

- Что, неужели опять?.. - Оддо тряхнул головой, чтобы избавить разум от навязчивых видений, но крики не прекратились.

- Пропади ты пропадом, визгливая шлюха! - раздался старческий смешок.

Это удивило Оддо. "Старик - здесь? В такой час?" Он поспешил на вопли, которые доносились откуда-то из темноты. Вскоре в стене ливня забрезжило неяркое пламя свечи.

На перепутье большака из земли торчал железный фонарь на длинной подпорке в человеческий рост. От дождя его укрывала деревянная миска, водружённая сверху. По ней струилась вода, да так сильно, будто кто-то лил её на светильник из трактирной кружки.

Оддо не сразу заметил, что возле фонаря лежит мужчина. Бездыханный, раздетый по пояс. Простолюдные кожаные брюки, опоясанные верёвкой в палец толщиной, скрывали в складках кровь, смытую дождём. Живот был грубо распорот от правого нижнего ребра до пупка. Натруженные, распухшие пальцы по-прежнему слабо подёргивались. Рядом валялся колун с гладкой рукоятью, отшлифованной шершавыми ладонями. На лице убитого застыла мольба, испуганная гримаса.

- Заткнись, дрянь, - поблизости послышались шорохи и сдавленное стенание.

Оддо пригляделся. На тракте в грязи барахталась молодая женщина. Над ней склонился какой-то старикашка с седеющими всклокоченными волосами, некрупный, но его пальцы сдавили плечо плачущей бедняжки хваткой покойника. Он принялся сдирать с неё домотканую одёжку, попутно стаскивая с себя замызганные штаны.

- Эй! - крикнул Оддо.

Мужчина повернулся. Кровавые колечки, тлеющие во мраке, нисколько его не удивили. Он подскочил на месте и бросился вперёд.

Посох достиг его физиономии раньше, чем он приблизился.

Женщина не прекращала рыдать, впиваясь в лицо побелевшими пальчиками. Оддо подумал, что будет рассудительнее дать ей отойти от пережитого и подошёл к нападавшему. Тот лежал без сознания рожей кверху. Недлинную щетину покрывала грязь, ему было далеко за шестьдесят. "Как это, старик - грабитель и насильник?"

- Мой муженёк... - пролепетала женщина. - Он мертв, да?

Оддо сочувственно кивнул.