Выбор в пользу свободы

Девушка постучала в дверь.— Это я! Я привела экзорциста!Дверь отворила какая-то бабулька, и падре с Вандером вошли вслед за девушкой. Дом был полон народу, но все они стояли неподвижно, угрюмо и молчаливо, точно куклы. На столе лежала женщина, руки и ноги её были обмотаны грязными тряпками и привязаны к ножкам стола. Вцепившись взглядом в знакомое явление, падре двинулся вперёд, и тут услышал, как бабулька закрыла дверь и заперла её на засов.— Рано! — зашипела на неё девушка.— Что рано? — воскликнул падре. — Что ещё за чёртовы фокусы?! Вандер!Дюжий и здоровенный Вандер поставил фонарь и вынул тесак.

Девушка, уже не сутулясь, как-то слишком осторожно отступила к двери.Падре взглянул на привязанную женщину.— Да она мертва!Оглянулся на остальных.— Они все мертвы! Это склеп! Здесь не из кого изгонять! — Он с ненавистью посмотрел на девушку. — Зачем ты привела меня сюда, безмозглая дура?! Посмеяться надо мной?! Ну так гони полную оплату, а иначе узнаешь мой гнев!Вандер с коротким хохотом рассёк тесаком воздух.И тут же на него, точно по команде, как один набросились мертвецы. Они повалили здоровяка, не боясь его страшных ударов, и тот из них, кто имел при себе нож, быстро перерезал Вандеру горло. Кровь хлынула фонтаном из могучей шеи, а мертвецы — кто целёхонький, а кое-кто с пробитой головой или распоротым брюхом, встали и окружили павшего великана, точно собрались водить хоровод вокруг ёлочки. Всё было сделано быстро и чётко.Побледневший падре попятился и вцепился руками в стол, тут же он почувствовал, что сзади него кто-то зашевелился. Он стремительно обернулся. Женщина, которую он назвал мёртвой, подняла голову и смотрела на него, улыбаясь неполным набором зубов.Вандер ещё бился в предсмертных судорогах, когда рядом с таким же кровавым ожерельем упал его хозяин. Выпученные глаза Александра были направлены на девушку.— Значит... это... ты... некромантка? — прохрипел он, собрав остатки сил и чувствуя, как жизнь оставляет его тело.— Ну да, — лениво ответила девушка, разматывая мокрые тряпки и передавая их своей мёртвой свите. Собственно, теперь это была не совсем девушка, скорее уже зрелая женщина. Она была высока и тоща, как скелет, ядовито-бирюзовые глаза её были немного выпучены, из-за чего создавалось ощущение, что на вас пялится череп, без всяких мышц и кожи. Волосы у неё были рыжие, как кленовые листья в них, а истинный наряд оказался на редкость вульгарным — короткое рваное чёрное платье с открытыми плечами, зато перчатки выше локтя и сапоги до колен.