Выбор в пользу свободы

Выбор в пользу свободы

Стеклова Анастасия

Выбор в пользу свободы

— Падре! Падре! Ради Творца нашего, откройте! Падре!Холодный мерзкий дождь льёт не переставая. На улице темно, хоть глаз выколи. А холодно — аж пар изо рта. Октябрь, мать его.Бум, бум! Это по двери.— Падре!В такую погоду хочется греться у роскошного камина, полулежа в кресле-качалке, накрывшись пледом, и читать книгу — хорошую книгу, а не эти писания. И чтоб рядом чай... Нет, вино. Да, хорошее старое вино. И чтоб эта проклятая голова не болела.— Падре! Умоляю, откройте мне!Падре Александр вздохнул, скорчившись у остывающего камина в тёмном пыльном зале, и потёр замёрзшие руки. Что игнорировать вопли с улицы, что тащиться в дождь неведомо куда изгонять чертовщину — что это чертовщина, падре не сомневался, — всё сейчас одинаково противно его существу. Эти вызовы давно достали его, но выбора особо не было. Что иронично, на самом деле никакого демонического вмешательства тут не было — это было заражение так называемой тёмной энергией; такое бывает, если рядом ошивается всякая погань вроде этой сучьей некромантки. Надо держать ухо востро...Падре Александр, который когда-то давно, будто бы ещё в другой жизни, носил имя Эдуарда Грея, был стройным и имел мешки под глазами не от хорошей жизни. Он был уже немолод, в сальных чёрных волосах была проседь, а что до жизни... Не сказать, что она была прям ужасной, даже интересной, только кончилось всё не очень. Он заключил одну сделку, благодаря чему долго был успешным экзорцистом, но затем пришёл момент расплаты. И вот теперь он беден, болен, да и силы уже не те. Тоскливо осознавать собственную никчёмность.— Падре!— Пусть эта истеричка войдёт! — не выдержал Александр.Она предстала перед ним, освещённая светом фонаря. Долговязый Ворм и широкоплечий Вандер — единственные, кто не уволился, — стояли по бокам, фонарь был у Ворма. Судя по всему, это была девушка, только очень укутанная — одни глаза торчат, — сутулая, мокрая, дрожит, и кулачки в перчаточках у неё сжимаются и разжимаются — тоже, видать, руки замёрзли. А вода-то с неё прям на ковёр... Ладно, всё равно его впору выкинуть.— Падре Александр...— Тихо! — хрипло крикнул падре и тут же закашлялся. — Говорить будешь, когда я скажу. Что привело тебя сюда в столь нежеланный... то есть ненастный час?Видя, что девушка молчит, падре устало пояснил:— Теперь можешь говорить.— А! — поняла девушка. — Падре, я... У меня... в общем, моя матушка... того...— Одержима демоном? — подсказал падре.