Самый темный день в жизни

И вот тут-то все и произошло. Не успел отец с дочерью дойти и сесть в свою машину, как откуда-то появилась толпа разъяренных зеленокожих гоблинов во главе с огромным орком, вооруженного топором внушительного размера.

Не успев даже моргнуть глазом, гном увидел лежащего возле машины в луже крови Эттвуда, а девочки нигде не было видно. Алвис тут же подбежал к мэру, хоть и питал к нему огромное отвращение, который тихо произнес:

— Спаси мою дочь. — И он скончался.

Настроение Алвиса испортилось. Он ужасно разозлился из-за пропажи девочки. Хоть ему и не нравился мэр, из-за его вечных поборов, но девчушку он успел полюбить. Гном вернулся в магазинчик, запер за собой дверь и направился в мастерскую, где также хранилось оружие и доспехи, подаренные двоюродным братом на пятидесятилетний юбилей.

Все гномы являлись по совместительству воинами и Алвис, не раздумывая, натянул мифрильную кольчугу и шлем, которые были практически непробиваемые. Опоясался изукрашенным поясом, на котором висел длинный мифрильный тесак. Гном покинул лавку, заперев ее, и отправился на поиски стражи.

Стражники играли в карты в караулки, не подозревая о том, что творится в городе. Гном молча прошел через караульное помещение и толкнул дверь в кабинет начальника. За столом сидел начальник стражи — эльф Синагил. И Алвис сбивчиво, задыхаясь от эмоций, выложил ему свою историю.

— Пойдем, — сказал эльф, — а, к стати, сколько их было?

— Один огромный орк с большущим топором и четверо гоблинов с короткими мечами.

Эльф повернулся к подчиненным и рявкнул:

— Строиться бездельники! У нас в городе ЧП. Убили мэра и похитили его дочку. Быстро разобрали оружие и все за мной.

Синагил вышел во двор, и Алвис последовал за ним. Через мгновение из караулки выскочил эльф, на ходу надевающий шлем, затем двое людей, а после остальные девять охранников: людей, эльфов и гномов. Последним вышел Хансен, известный на весь город темный маг-некромант, служивший в страже.

Алвис критически оглядел подчиненных, которые были в стальных, но все же не плохих доспехах, и вышел на улицу, уверенно направившись к дому уже покойного Эттвуда.

Через четверть часа отряд подошел к парадной двери. В окнах обоих этажей особняка горел свет, на крыльце лежал мертвый мажордом и кровь, из трех колотых ран, собиралась в большую лужу вокруг трупа. Из нескольких выбитых окон раздавались женские крики, явно принадлежащие прислуге.

Алвис увидел в окне первого этажа, стоящего к нему спиной, того самого орка с огромным топором.