Вальхалла

В следующую секунду томительная тишина была разрушена звоном металла — обменявшись ударами под аккомпанемент дождя и грозы, они отпрянули в стороны. Сделав насколько сальто назад, убийца не устоял на ногах и неловко упал на колено; из глубокого пореза на правой икре сочилась кровь, окрашивая лужу в алый. Скосив взгляд на левую руку, наплечник с которой снесло мощным ударом, который мог бы серьёзно повредить предплечье, воин сдвинул пальцы на рукоятке и хищно ринулся вперёд. Куда-то рядом ударила молния, вспыхнув ослепляюще-белым светом, и когда воин, рефлекторно прикрыв глаза, открыл веки — сильный рубящий удар утигатаны вспорол лишь воздух.

Противник исчез. Растворился. Испарился.

Заметив краем зрения смутный силуэт, воин дёрнулся, поднимая меч в блоке, и невидимый клинок противника прошёлся по клинку утигатаны, высекая искры и едва не заставляя выронить её. Непроизвольно шагнув назад, он отскочил, воззрившись на смутно обрисовываемую фигуру, по которой стекали капли дождя. Вернувшись после атаки в исходную стойку, убийца закинул меч на плечо и неподвижно замер.

— Так ты ещё и невидимка, — вырвались слова. Не повезло сегодня убийце, дождь выдавал его с потрохами.

Резкий, неуловимо быстрый рывок по прямой, и утитигана столкнулась с длинным мечом. Не выдержав напряжения, клинок с оглушающе-громким звоном разломился. Ругнувшись, воин отскочил вправо, но за ним последовал убийца, одним длинным шагом сокращая дистанцию и нанося удар. Отбросив сломанную утигатану, воин поймал меч между ладоней и резко дёрнул его в сторону, заставляя его обладателя оторваться от земли и повалиться.

Опустив рукоять меча, убийца перевёл падение в перекат, снимая невидимость, и вскочил на ноги, материализовав тяжёлую шпагу. Перехватив меч за рукоять и крутанув запястьем, воин спокойно двинулся к нему. Губы убийцы дрогнули, искривившись в мрачной улыбочке, и он метнулся вперёд. Мечи проскрежетали друг по другу, посыпался целый сноп искр. Навалившись всем весом, воин начал давить на клинок оппонента; он увидел, как губы убийцы приподнялись, обнажая оскал. Поднапрягшись, убийца оттолкнул клинок воина, отчего тот отшатнулся на несколько шагов, и бросился на него. Град свирепых атак посыпался на воина, и тот едва поспевал блокировать и парировать их, поражённый тому, как убийце удалось пересилить его чистой свирепостью, едва сдерживаемой от превращения в отупляющую ярость, с каждым замахом заставляя его отступать.