Школа на краю империи

Школа на краю империи

Ян Бадевский

Глава 1

Капля крови падает на асфальт.

Из моего разбитого носа.

Я стою на четвереньках, опираясь мелкими ручонками на тротуар. Челюсть и нос болят, в голове муть. Рёбра тоже болят. А фоном слышится издевательский смех.

Ловлю рёбрами очередной пинок.

Не удержавшись, заваливаюсь набок. Вижу зелень, фигуры людей, невысокое серое здание, кусок голубого неба с ползущими по нему облаками...

Меня накрывает болью.

Перед глазами всё плывёт, голова раскалывается, перспектива искажена. Этот кошмар ни с чем не спутаешь — я встраиваюсь в чужое тело.

Интегрируюсь.

Боги и демоны!

Гадство!

Как же мне плохо...

— Смотрите, как его плющит.

— Вот придурок.

— Сильно ты его приложил.

Время растягивается, оно больше не имеет смысла. Что-то выламывается из схемы. Обычно я перерождаюсь «с нуля», врастая в младенцев. Учусь сидеть, ходить, разговаривать. Сейчас, как мне кажется, я старше. Спину выгибает дугой, пальцы скребут шероховатую поверхность, сжимают чей-то ботинок.

— Эй! Совсем офонарел?

Ногу вырывают.

— Откинется, — предполагает кто-то.

— Срать на него, — раздаётся насмешливый юношеский голос. — Это же грязь безродная.

Мне никогда не доводилось сразу пробуждаться... в таком. Всякая была жесть, но не сразу же? И эта непрерывная пульсация... Сводит с ума... Приводит в ярость... Хочется сбросить это тело, я не готов... Почему я здесь вообще...

Отпустило.

Я весь вспотел, измазался в собственной крови. Левый глаз заплывает — значит, и туда прилетело. Что это вообще за уроды? Дети какие-то. Нет, подростки. И форма на них... Школьники? Лет по четырнадцать. Ну, пятнадцать. Четверо. Окружили со всех сторон, но сейчас немного отодвинулись, наблюдают. Лица холёные, глаза жёсткие. Колючие, я бы сказал. Такие глаза обычно у интернатовцев.

— Живой, — сказал темноволосый паренёк с аккуратной классической стрижкой. — Притворялся.

— Нас не проведёшь, Грязнюк, — добавил второй. Ему бы похудеть маленько, а не пасть открывать. Форма обтягивает жирную тушу настолько плотно, что даже сиськи под пиджаком очерчиваются.

Третий заржал.

Я расценил его как мелкого крысёныша. Шестёрку, выслуживающуюся перед крутыми ребятами.

Четвёртый — вот кто был по-настоящему опасен. Держался чуть поодаль, сунув руки в карманы брюк. Выглядел подчёркнуто небрежным. Седая чёлка падает на глаза, но виски аккуратные, под единичку. Это стиль такой.

Стоп.

Седая чёлка?

Парень не был блондином, но его густая шевелюра покрылась пеплом.