Хмелевар: Орден Ойо

И как только я обратил внимание на неё, глаза девушки были резко раскрыты и лучше бы она этого не делала. Видеть вместо обычного белка пламя, не то что я хотел бы видеть. Не говоря уже про то, что жар этого пламени я ощущаю на своей коже. Стоить обратить внимание на ее внешности: волосы будто кровавыми волнами спадали на ее спину и плечи. Лицо же было максимально аккуратным: небольшой носик, слегка пышные губы и азиатский разрез глаз. Ощущение, что передо мной стоит аристократка, меня не покидало.

— Приветствую смотрящих, — невольно вырвалось у меня из уст.

Что вообще меня сподвигло это сказать, я просто не понимаю.

— Пам парам? - я услышал от этой девушки риторический вопрос и увидя взгляд понимающих огней, что вместо ее глаз, решил рискнуть.

— Пам парам! — уверенным голосом мужчины, что закончил 8 классов школы, ответил я.

— Тогда крути казик, — указала девушка на автомат, что из воздуха появился в центре комнаты.

— Какой дэп? — подходя к слоту, решил уточнить.

— Раз прокрутишь и хватит, — голосом, будто дать раз покрутить это великое одолжение, ответила она.

— Что ж, хозяин барин, — на этот ответ я просто двинул плечами и потянул за рычаг. И закрутилось всё на максимальной скорости, все три столбика. Со временем я уже мог разобрать, что на ячейках левого столбиках были руны Скандинавии, слова на латыни, иероглифы китайского, японского и корейского происхождения, арабский и даже старославянские слова. В центральных было тоже самое. Выделялся третий столбец, в нем, я так понимаю, была 102 ячейки.

От 0% до 100%. 102 ячейкой были две вишенки. Такие же вишенки попадались и в остальных двух столбцах. Смотря на это творение так и хочется сказать, разрабы дауны, ибо что это за непонятный автомат, какой адекватный человек будет тут крутить? Будто слыша мои мысли, сейчас то я уже понимаю, что не будто, девушки приподняла недовольно брови.

— Разрабы дауны говоришь? — негатив прям и слышался в голосе. Сказать, что я вздрогнул всем телом, это ничего не сказать.

Моя чуйка прям кричала не бездействовать, итогом молчания может стать смерть в муках и не понятно будет ли у меня ещё одна жизнь, хотя я и сейчас не понимаю это жизнь или того, всё чилл в посмертии.

— Что ты... Мгх... Вы, я ничего такого не говорил. Я вообще очень любил казик при жизни, лудоманом был страшным, так что я рад, что даже после смерти могу крутить, — главное улыбайся и она поверит, такими мыслями я пытался себя тогда успокоить, помогало не очень.