Пращур

- Что замолчал? - голос лысого стал почти вкрадчивым, а сам он чем-то напомнил паука, поймавшего жертву в свои сети. Он нарывался на ссору и сейчас наслаждался страхом собеседника, который только сейчас начал понимать опрометчивость своего поведения, - Язык проглотил? Давай-ка отвечай, когда я спрашиваю. Мало того, что богохульствуешь, так ещё посмел меня оскорбить? Не много ли берёшь на себя, червяк?

- Я чту богов, как чтил их и Саммадан, - запинаясь ответил юнец, видимо только сейчас сообразив, чем может кончиться спор, в который он с такой опрометчивостью позволил себя втянуть, - Но боги есть боги, жрецы же, лишь люди, и они могут ошибаться.

И ты сам первый оскорбил меня, так что...

В таверне стало значительно тише. Собравшиеся вокруг искатели удачи встрепенулись, будто хищники, учуявшие добычу и, на время позабыв о своих делах, явно наслаждались зрелищем. Происходящее не было чем-то необычным. Не пробыв в "Пьяном Стервятнике" и недели, Седар, тем не менее, успел четырежды стать свидетелем кровавых драк, вспыхнувших столь же молниеносно, сколь и завершившихся.

Последняя драка закончилась тем, что один из головорезов, проиграв в кулачном бою, схватился за так удачно подвернувшийся под руку кинжал, после чего его противник простился с жизнью сразу, а незадачливый убийца - на следующий день в руках палача. Градоправитель Карага, хоть и обладал не слишком значительными военными силами, был довольно крут на расправу и пока что удерживал под контролем разнузданную банду искателей приключений, заявившихся в его город. Седар не сомневался, что владелец таверны - пожилой, дородный мужчина с редеющими, седыми волосами по имени Зарн, имел с ним не самый приятный разговор.

Впрочем, было бы глупо ожидать, что звери, зачастую уже вкусившие крови, будут вести себя как смирные овечки в отаре умелого пастуха.

- Оскорбил? Да неужели? - с деланым изумлением произнёс наёмник, явно играя на публику, - Я думал, что всего лишь задал тебе пару вопросов, вполне понятных, если учесть, какую чушь ты нёс.

Но если ты посчитал себя оскорблённым, то это конечно меняет дело.

- Меняет? - повторил юнец со смесью надежды и подозрения, - Полагаю мы можем извиниться друг перед другом и...

- Извиниться? - лысый крепыш захохотал, и несколько посетителей, предвкушая очередное кровавое зрелище, также оскалили зубы, - Ты шутишь наверное? Стану я извиняться перед недоумком, зачатым от брата, да ещё и еретиком.