Чёрные начала. Том 10.

— Таким голосом, будто дико перевозбудилась? Люнь, не делай из меня дурака, а ну-ка колись, что ты там ей нашептала, пока я с тем идиотом разговаривал?!

Я тут к лесу прислушивался, чтобы никто к нам не подобрался незаметно, а оказывается надо было прислушиваться к ним, блин…

***

Лин наблюдала за тем, как скрывается в лесу её ученик, и лишь дождавшись, когда стихнут даже его шаги, резко села на корточки, спрятав красное, как помидор, лицо в ладонях. Ещё никогда ей не было так стыдно за саму себя. Казалось, ещё немного, и она провалится от стыда сквозь землю.

Что это сейчас было?!

Судьба милосердная, кого она вообще послушала, что наделала?! Что это за «будь сторожен»?! Какой позор! Позор-позор-позор!!! Как она теперь смотреть-то в глаза собственному ученику будет?! Кем она будет в его глазах?! Что он о ней подумает?! Зачем она вообще послушала эту идиотку?!

Скажи ему это с чувствами, вложи душу, сделай голос тише, мягче… тьфу ты, чтобы нога у неё подвернулась за такие советы!

Лин было настолько стыдно, что она едва сдерживалась от слёз унижения, и прошла не одна минута, прежде чем ей удалось взять себя в руки.

Это… это было недоразумение. Она просто хотела показать свою благодарность, вложить тепло в свои слова, но получилось как получилось, и здесь нечего стыдиться. В конце концов, она просто хотела показать, что ценит его, но…

— Какая я дура… — пробормотала она в никуда, после чего посмотрела на мальчонку, что ошивался рядом с ней.

Глава 295

Я знал, что мальчишка, даже будучи на уровне Рождения стадии Становления Меридиан, не мог далеко убежать от своего дома. И уже через минут пять мы вышли к деревне. Да только подходить к ней не спешили.

— Так вот в чём дело… — выдохнул я, когда Люнь наконец рассказала, что на самом деле произошло в лесу.

— Ну конечно! А ты что подумал?

— Когда тебя хватает за грудки девушка, прижимает к дереву и шепчет томным голосом, чтобы ты был осторожен, по-твоему, что я должен был подумать?

— О том, насколько признателен этот человек?

— Ага, да как же! Блин, Люнь, смуту вносишь.

— Да ладно тебе! Она всегда сухо так разговаривает, будто ей плевать на тебя, аж обидно становится. Даже благодарит, и то таким голосом, будто ничего не произошло.