Четыре колеса и смертник

Поскольку генерал по возрасту старше Оболенского всего лишь лет на пять, генералы уходят в запас в шестьдесят и более, а капитаны в пятьдесят – то это значит, что у Оболенского нет надежды даже «переслужить» своего недруга, и он действительно уйдет в запас капитаном, не сделав карьеру и не получив даже майора при увольнении. Собственно, именно запоротая карьера и сломанная жизнь – та самая причина, которой приписывается настолько конченный, злобный характер капитана.

- Болтали что-то такое, ваше благородие…

- Ну вот.

Если ты не доставишь топливо – я точно отсюда не уеду. А пока я тут – и ты отсюда не выйдешь. Знаешь, как называется та единственная игра, в которую заключенный может поиграть с руководством лагеря? «Погоди-постой» называется. Ну это при условии, что тебя случайно в шахте не завалит. Эта миссия – твой единственный билет на свободу, Чистяков. Понял?

- Угу, - пробормотал я.

- Вот и молодец.

И тут в цех ввалился комендант, полковник в возрасте за пятьдесят, толстый и лысеющий, а за ним еще два человека с автоматами, без которых он по лагерю не ходит.

- Ну что, капитан, инструктаж уже провел?

- Так точно, господин полковник.

Комендант повернулся ко мне:

- Так, Чистяков, что тебе еще нужно, кроме машины?

- Я не поеду, ваше благородие.

Он недовольно взглянул на капитана:

- Хреново ты инструктаж провел, я погляжу.

- Да вроде хорошо. Мне показалось, Чистяков все понял…

- Я все понял, - подтвердил я, - но не поеду. Я не самоубийца.

Полковник прищурился.

- Ну если ты не самоубийца, то тебе могут помочь. Вот прямо сейчас тебя выведем на стену, шлепнем и сбросим вниз. Завтра утром твоего трупа там уже не будет. А можно просто сбросить, тогда мы будем делать ставки, как быстро за тобой придут гости из тайги. Как тебе такой вариант? Лучше тебе поехать, Чистяков, по-хорошему. Преуспеешь – окажешь услугу всем, в первую очередь себе. Восстановление на службе означает, что тебе выплатят жалованье за три с лишним года, да и медалью точно не обделят.

Не поедешь… Ну, надеюсь, ты все понял, да?

- Понял, ваше благородие, и побольше вашего.

- Слышь, ты за языком следи!

Я вздохнул.

- Ваше благородие, вы думаете, что не оставили мне выбора, да? Что можете меня заставить, да? Вы не учли одну деталь. Посадить меня в машину под дулом пистолета можно. Сяду, куда ж деваться, и поеду. Только ваша власть надо мною – в этих стенах. Стоит мне отсюда выехать – буду волен ехать куда угодно.