Крах и возрождение

То есть этот человек был связан с произошедшим? Но как это возможно? Кто может стереть память и мне, и Алексу… Танис — Пламя Воли Танис.

— Алекс, а могла подобное сделать… эм… богиня Танис? — осторожно спросила я её апостола, который торопливо шёл с очень задумчивым видом, нарушая тишину лишь звуком трущейся упрочнённой одежды. Очень красивый артефакт тоже пострадал. Бордовая ткань местами разрушилась и расползлась, но целостность вполне сохранялась.

— Стереть память… да. Она известна как одна из наиболее искусных в структурированной магии, — неохотно согласился он.

— Но вот уничтожить технику таким образом... Она рассыпалась в прах. Счёл бы это последствием применения силы Матиаса, ведь госпожа с ним сразилась. Но она не проигрывала. Да и слишком тонкое влияние — вообще нет смысла. Одна техника и артефакты сломаны, другие нет. Живые и мёртвые тела нетронуты. Если бы он смог атаковать нас, то, несомненно, убил бы. Но лишать нас транспорта и связи бессмысленно. И, видимо, не только нас.

Алекс начал много говорить. Сам с собой, по сути, выплёскивая мысли. Но не стану его прерывать. Я и сама об этом думаю. Выглядит странно.

— Кроме того, госпожа хоть и жива, но не даёт энергии и не отвечает. Это… волнует. В любом случае пытаемся отступить к ставке командования, если она ещё цела.

— Мы довольно далеко, — осторожно сказала я.

— И что ты предлагаешь, девочка? — вздохнул он. Опять он меня так называет! Я вообще-то уже совершеннолетняя! И не девочка! — Сидеть и ждать эвакуации? Так у нас маяки сдохли, тут опасная область и техника может быть уничтожена не только здесь.

Мы сейчас направляемся к последней позиции императора Юилея. У линкора должна быть высочайшая изоляция от магических воздействий, даже божественных. Ну а если она не помогла… он высоко не поднимался, может, найдём там людей или что-то полезное.

— Угу… поняла, — кивнула я. — А как далеко, примерно?

— Около шестидесяти километров.

Если постараемся, то за два дня дойдём с магией Жизни.

— Два дня по этой пустыне, — поёжилась я, оглядывая редкие торчащие обгоревшие деревья и высушенные стебли травы. Даже вдоль ручейка, что блестел впереди чуть ниже нас, стекая с едва заметного уклона холма, не было ничего живого. — Расстояния чувствуются иначе.

— Когда ты несёшься полторы с лишним сотни километров в час на ховере, ещё бы, — вздохнул он.