Созидатели Вэстри

И подумать не могла, что разговор предстоит настолько тяжёлый.

— На месте преступления на одном скандально известном режимном объекте, где тихо-мирно строили космолет, пока злоумышленник не вывел из строя двигатели.

И причем здесь Тим?

В мозге что-то щелкает. Осознание мучительно медленным укусом впивается в сознание, впрыскивая яд, и я уже не могу выбросить из мыслей гадкую догадку. То есть, он хочет сказать, что... Да быть такого не может!

— Тим не мог! — яростно кричу на друга, вторя своим мыслям. — Да ты как вообще до такого додумался?

— Прости, но все именно так, - пожимает плечами и убирает проекции взмахом руки.

— Сестра твоя надоумила или ты сам постарался над таким выводом?

— Есть доказательства...

— Как всегда фальсифицированные, — заламываю руки и начинаю нервно шагать по кругу, тяжело дыша. — О, или может у Тобиас от разбитого сердца совсем уже рассудок помутился, и ей в каждом парне мерещится лицо моего брата? Пусть она уже очнется от миража и полечится у психотерапевта со своей манией преследования.

Уилл резко поднимается на ноги и делает шаг ко мне, но я отшатываюсь, остервенело взмахивая руками, и тут же в доме раздается звонкое дребезжание стекол. Я испуганно озираюсь, и друг резво хватает меня за плечи, оттаскивая от окна, за которым не на шутку разыгралась песчаная буря.

Вывернувшись из его крепкой хватки, прячу лицо в ладонях. Лоб горит, щеки мокрые. Меня знобит, я еле пытаюсь оставаться на грани благорассудства, но как же хочется бить Уилла головой об стену всю оставшуюся ночь.

— У тебя нет доказательств, которые убедят меня, — взяв себя руки и глубоко выдохнув, парирую я.

В конце концов, на что я злюсь? На то, что он выполняет свою работу помощника детектива? Стоило понять, что он выстраивает свои нелепые подозрения, просто-напросто заигравшись в сыщика.

— К сожалению, имеются. Их нет только для теории, что Тим и есть Анаконда.

— Ты рехнулся, — прикрываю ладонью рот; истерический хохот уже вовсю рвется наружу. — Знаешь что? До этого момента я еще думала, что у нас получится диалог. Но нет! Такое отношение к своей семье, к родным мне людям я не потерплю.

— Пожалуйста, послушай! — с такой мольбой в голосе он звал только меня в те моменты, когда случилось что-то действительно очень плохое. — Дай мне минуту. Я докажу тебе, что не слетел с катушек. Прошу тебя, Линда. Всего лишь минуту.