Охотники на монстров. Путь к силе.

Хитрый механизм взводил тетиву во время раскрытия арбалетных дуг, один болт всё время был наготове, и поэтому наследный глава волчьей семьи смог бы увернуться от него лишь имея рентгеновское зрение. Снаряд угодил прямиком в живот двухметровому чудовищу, его глаза налились кровью, а мышцы пропитались могучей силой, казалось, выстрел только вывел волколака из себя.

— Ты пожалеешь, что родился на свет…— прохрипел Квихар, Верн ответил, —Слышал, много раз…—

Теперь волк был настроен серьезно, его тело будто немного изменилось – лицо стало более вытянутым, влажная шерсть поднялась дыбом, а из бывших человеческими рук, подобно канцелярскому ножу, выплыли хитиновые лезвия, готовые разорвать что угодно.

Глаза горели красно-золотым цветом, с морды не сходил животный оскал. В один момент он оказался буквально в один ряд с Верноном, тот явно не ожидал такой скорости, увернувшись лишь последний момент. Однако этого было достаточно, чтобы разукрасить парня красным – от щеки Вернона остались лишь воспоминания, фонтан алой жидкости в момент обагрил серый плащ, едва успевший обсохнуть после дождя. Небрежными лоскутами щека свисала с лица, обнажая утопленные в крови белые зубы. Осознать произошедшее Вернону не дозволялось, волк с новой силой принялся наносить удары когтистыми лапами, они мелькали тут и там, разрывая воздух диким свистом, оставляя на теле всё новые и новые ранения. Верн пытался уклоняться, и у него почти выходило, однако когтистая лапа вновь и вновь настигала там, где он не ожидал. Его скорости позавидовали бы лучшие мастера боевых искусств, силе – лучшие тяжелоатлеты, однако этого было явно недостаточно, чтобы хоть на толику приблизиться к волколаку, хотя бы поспевать уклоняться от шквала сокрушительных молниеносных ударов, летящих в его сторону. Из последних сил, он поднял взведённый арбалет, нацелив в живот неугомонной бестии, молодой волк был опьянён схваткой, увидев оружие слишком поздно, он попытался вывернуть тело, уйти от попадания тридцатисантиметровой стрелы, однако было уже поздно – болт с хрустом вонзился между рёбер. Он взвыл от ярости, голова кружилась от эйфории, боли почти не было – её заглушала невиданная злость, какую ещё не доводилось испытывать до этого часа, но болт мешал двигаться, и волколак вырвал его. В то же мгновение из тела хлынула река крови, скрывая остаток зелени под своей вязкой и бурой субстанцией.

—«Вот оно! – Волчонок замешкался, этого-то я и добивался.