Атрак

Лишь гибель, глядя в глаза превзошедшего его противника, есть наилучший исход, если страх гложет слабую душу. А всякий, представший пред ним, становится воином в любом случае. И здесь остаётся лишь одно – сражаться. Но вместе с этим внешность его вызывала восторг, ведь нигде не сыщется столь великого воителя, подобного ему. Стать его высока, несравненно высока, что даже самый высокий человек не сможет сравниться с ним, что даже самый сильный не способен уподобиться ему. Он был облачён в полный комплект доспехов тёмно-красной расцветки с чёрными рельефным вкраплениями, как будто бы это были слова неведомого наречия, разбросанные по всему телу. В лучах утреннего светила мнилось, что на горе расположился покрытый свежей кровью мясник, только что пришедший с бойни. Доспехи эти скрывали все уязвимые для ударов иль выстрелов места и явно были выкованы талантливым кузнецом. Лишь наплечников не носил этот воитель, обнажая виду свои огроменные чёрные мышцы, ведь кожа его была черна, словно андорская ночь в период меньшего дня. Запястья его были облачены в когтистые наручи и сжаты в кулаки, как словно держал исполин в руках своих по оружию, да вот только были они пусты. Ноги обуты в такие же когтистые сапоги, от которых остаются весьма жуткие следы на земле. Голову его покрывал шлем, с вытянутыми кверху зубцами, словно это была корона, а из-под этой короны до его щёк ниспадали чёрные волосы. Целиком оранжевые глаза были чуть прищурены, словно ими он глядит вдаль. И не просто вдаль, а далее, нежели на то способен чей-либо глаз. Уголки губ чуть опущены вниз, придавая исполину грозный, но тем не менее величественный облик. От него веяло духом неимоверной силы, величия и бесстрашия. Дух этот настолько силён, что любой, кто бы ни оказался вблизи, непременно учуял бы его и оплёлся влиянием этого веянья. А дух этот имеет различное влияние: врага он устрашит, союзника же поддержит. Но взгляд его источал также мудрость. И была она настолько глубока, что даже сотни мудрецов, оказавшись рядом него, почувствуют, как глупы их измышления и как ничтожны их знания. Сердце воителя бьётся в ритме боевого марша, ноги расставлены в позиции боевой готовности, правое плечо выступает чуть вперёд. Сыщется ли на земле воин, способный одолеть его или хотя бы приблизиться к нему? Всякое оружие, вложенное в его руку, способно отнять жизнь. Будь то хоть меч, секира, молот, кинжал иль иное какое оружие – всякое в его длани обращается в её продолжение.