Братья Торжества

Братья Торжества

Мимик

Братья Торжества

Вы когда-нибудь ловили себя на мысли, что в мире существует нечто настолько древнее и могущественное, что вы и помыслить об этом «нечто» не можете? Оно может скрываться в глубинах океанических вод, под толстым слоем тайны и смятения. Может прятаться в далеких чащобах, дубах и лесных храмах на отшибе мира. Или даже под ними… В глубоких подземельях и катакомбах, скрывая от людей свой тайный свет.

Или быть может оно всегда над нами? В серебряном свете Луны, которая была тут всегда? Которая, как вечный свидетель деяний человеческих, наблюдает за сынами и правнуками древних людей. Становиться жутко, если представить, что нечто великое и могущественное, каждый раз встает над нами, когда наступает тьма. Всегда пугают размеры. Эта экзистенциальная гигантофобия. Боязнь не сколько перед трансцендентным, но перед большим, монструозно большим, непростительно великим и неописуемо широком.

Эриас думал об этом часто. В последнее время слишком часто. Особенно, когда видел над собой этот чертов сырный ломтик размером с божье личико. От него у Эриаса всегда бежали мурашки. Порой, тщательно всматриваясь в лунную щербатую морду, он с ужасом отмечал там тени и пятна, удивительно похожие на лица мертвецов.

Эриас вздрогнул, поежился. Посмотрел на небо. Солнце стояло в зените, осенняя облака своими желтыми стягами. (Все, кроме одной маленькой тучки, удивительно похожей на хромую овцу.) По обеим сторонам обоза раскинулись смешенные леса. Тощенькие осинки, хмурые сосны, раскидистые тополя. Пока обоз держал путь, Эриас уже успел увидеть сирень, цветущий клевер, медуницу, полянку земляники и пучок кислицы, которую довольно быстро отправил в рот Торбальт. «Все могутно и растет – глядеть приятственно!» - сказал он, довольно потирая бороду.

Колонна медленно двигалась по большаку курсом на Морг-гун-Танг и состояла из двенадцати фур, груженных шелком, пушниной и каменьями. В центре колонны ехала крытая железная повозка, которая сильно выделялась из всего остального эскорта. Баннерет Вингер Форц сказал, что в нем везут крайне редкие инкуна́булы (*книги, изданные в Европе от начала книгопечатания и до 1 января 1501 года. Издания этого периода очень редки, так как их тиражи составляли 100—300 экземпляров. Самой известной инкунабулой считается Библия Гутенберга), среди которых даже: «и я очень горд этим, находится даже писания о житии святой Октябрины!» После этого Вингер закашлялся и сказал, чтобы дворфы об этом не распространялись.