Великий. Красный.

Подобно прочим, она бежала по небосклону, оставляя за собой яркий хвост, но в отличие от остальных не спешила исчезать. Напротив, с каждым мгновением звезда становилась все ярче и больше. И, наконец, она завершила свой путь, скрывшись за деревьями раскинувшегося неподалеку леса.

Завороженная увиденным девочка вздрогнула, когда из чащи до нее докатился гулкий, словно раскат грома, звук. Неуверенно оглянувшись на спящий дом, она нахмурилась и решительно зашагала в сторону леса. С той непосредственностью и тем упрямством, что доступны одним лишь детям, она делала шаг за шагом по земле, устланной сухими ветками, иголками и шишками, сильно коловшими ноги.

И, хотя вскоре от боли хотелось плакать, ребенок, лишь поджав губы и игнорируя выступившие слезы, продолжал идти, надеясь помочь упавшей звездочке.

К счастью для девочки, гость с неба упал не так глубоко в лесу. Но оказался он вовсе не тем, что она ожидала увидеть. Огромное тело пропахало в лесу настоящую прогалину, снеся своим весом деревья и сняв дерн.

В такт тяжелому дыханию вздымалась с влажным хрипом грудь, а кровь на красной чешуе едва выделялась.

Далеко не сразу разглядев в ночном свете раны оказавшегося перед ней существа, девочка испуганно пискнула и кинулась к павшему чудищу. Отчего-то в тот момент у нее и мысли не возникло, что это может быть опасно. Лишь робкая надежда помочь, спасти… Но чем могла помочь в такой ситуации маленькая девочка? Любой бы ответил, что ничем.

Но…

Стоило малютке приблизиться к красному ящеру, как тот гулко зарычал, и слышались в его голосе обида и боль. Девочка протянула руку, желая успокоить, утешить, но в следующий миг произошло то, что замершее перед драконом дитя просто не смогло осознать. В голове будто раздался шепот. Сначала тихий и неуверенный, но с каждой секундой становившийся все громче и отчетливее. Хор голосов требовательно звучал в унисон, и ребенок неожиданно даже для себя сжал ладонь протянутой руки в кулак.

От павшего ящера потянуло ветром. Раз за разом накатывали порывы на маленького человека, замершего пред огромным драконом, но та стойко стояла, с тем же внутренним упрямством, с которым добиралась до образовавшейся в лесу поляны. А порывы становились все чаще, пока не превратились в несущийся к ребенку ураган, исчезающий, только лишь достигнув маленького тельца. Радужные всполохи в порывах ставшего видимым ветра ослепляли.