Великий. Красный.

Великий. Красный.

Alter

0

Камень скалы затрещал, когда дракон опустился на открытый всем ветрам скальный пик, и в тон этому треску, казалось, вздрогнула вся гора. Отливающая красным в лучах показавшегося из-за горизонта солнца чешуя выделяла огромное даже по меркам его вида существо, что изваянием замерло, наблюдая за наступлением следующего дня. Ни души не было в округе, и величественная картина осталась без свидетелей, способных запечатлеть столь прекрасное зрелище. И пусть в иной момент дова удовлетворенно воспринял бы как должное восторженные взгляды, сейчас он был рад найти уединение. Красный гигант все еще не смирился с тем, что ему уже никогда не встретиться с другом.

Прошло больше века. Такой малый срок для вечного дитя Акатоша, но столь большой для смертных. И тем не менее, для замершего на вершине горы дракона эти годы были очень долгими. Сначала гордый дова гневался, в ярости своей проносясь по небесам, вселял ужас в души смертных, надеясь, что уж это не останется без внимания. И не ошибся. Но пришли за ним совсем не те, кого он надеялся увидеть. Потом… злость сменилась печалью. Для дова было очевидно — если учиняемые им бесчинства остались незамеченными, значит Довакина уже не было среди живых. Незнакомое прежде чувство терзало душу бессмертного, который даже и представить себе не мог, что когда-нибудь познает боль утраты. Но годы бежали один за другим, и вслед за печалью пришло смирение. А вместе с ним — надежда. Внутренняя уверенность в том, что ставшая ему другом смертная не могла просто погибнуть в безвестности. Только не она, заслужившая его уважение и сразившая того, кто оказался неодолим даже для героев древности.

А потому он каждый рассвет встречает на этой скале. На месте, где они виделись в последний раз. И пусть любой другой давно бы принял неизбежное — дова был слишком горд для этого. Его друг однажды явится для новой встречи. Пусть дракону придется даже ждать этого всю отведенную ему вечность.

Размеренное течение мыслей сына Акатоша прервало ощущение чего-то странного и неправильного. Прислушавшись к себе, он поднял в немом удивлении приопущенные ранее веки и неверяще взглянул вдаль. Размышления не были долгими. Все же этот дова всегда предпочитал действие бездействию. Успевший собраться вокруг снег вихрем взметнулся под взмахом крыльев, и спустя недолгие мгновения покинувший это место дова был уже точкой вдали.

Стены древней обители вздрогнули. Дракон летел быстро.