Заклинатель боли

Заклинатель боли

Кирилл Смородин

Глава 1

– Ты улыбаешься, Пайн? – один из моих палачей приблизился, обдав меня зловонным дыханием. Определенно, в его нутре не все было в порядке. И я бы с радостью поработал над этой откормленной тушей, если бы не спица-блокиратор, воткнутая мне в шею и не позволявшая использовать дар. – Мне кажется, веселиться в твоем положении – последнее дело.

– Тут уж как посмотреть, господин старший советник, – ответил я. – Даже сейчас, понимая, что я ничего не сделаю, вы продолжаете бояться меня.

Это забавно.

Договорив, я пристально посмотрел на бледного и лопоухого паренька-стражника, которого заметно потряхивало. Да уж, ему самое место на каком-нибудь базаре – овощами торговать, но никак не охранять вход в пыточную, где вот-вот лишат жизни самого опасного мага империи. Его старшие товарищи держались получше, но я видел их расширенные зрачки и капли пота на лбу и висках.

– Ты не совсем прав, Пайн, – голос высокопоставленного толстяка был полон поддельного сожаления.

А его сердце, попорченное вином и обилием сытной жрачки, заколотилось еще быстрее. – Мы не боимся. Просто нам горько оттого, что пришлось пойти на такие меры. Но иначе никак. Ты развил свой дар настолько, что представляешь очень серьезную угрозу для всех жителей империи.

Ишт-илхо, как же предсказуемо…

– Мы не можем допустить, чтобы такой человек, как ты, находился рядом с императором, – продолжал старший советник. – Да, сейчас ты безоговорочно предан ему…

– Или делаешь вид, что предан, – прервал толстяка тот, кого из всех собравшихся в пыточной я ненавидел и презирал больше остальных.

Румяный крепкий усач, глава кабинета сенаторов, был единственным, от кого исходил не страх, а предвкушение. – Кто знает, что творится в твоей светлой голове, Пайн? Император доверяет тебе как никому из нас. И ты в любой момент можешь ударить в спину. Хотя нет, – он брезгливо скривил рот, – у тебя другие методы, куда более мерзкие.

– Мерзкие, но эффективные, – сказал я. – Не забывай, благодаря кому война с триадой закончилась, не успев начаться, а вражеские войска пожрали сами себя.

– О чем и речь, Пайн, – вновь заговорил старший советник, продолжая играть в сожаление. – Мы не хотим, чтобы в один прекрасный день ты превратил императора в уродливое и безумное чудовище. То, что ты сделал для империи, невозможно переоценить. Но мы не можем подвергать императора опасности.