Клыки и монеты

— Считай, что мы договорились. Ты берешь парня в ученики до моего выздоровления. — Повисло неловкое молчание. Немного подождав, Абель осторожно спросил. — Как у тебя дела-то? Дети растут, жена с каждым днем все красивее?

— Дети растут, жена с каждым днем все красивее, — слово в слово повторил Герхард.

Он не любил вопросы о семье и всегда замыкался после них. Абель знал, что это был лучший способ избавиться от напарника. Самое важное они обсудили, а сверх этого общаться не сильно-то и хотелось.

***

Симон снимал комнату на чердаке у немолодой вдовы, фрау Ангальд.

Жилье было обставлено достаточно скромно — широкая лавка для сна, пара закрытых сундуков с вещами вдовы и старый стул с треснувшей ножкой. Но зато много места, куда больше, чем стоило ожидать за полторы марки в неделю.

К тому же Симон смог произвести благостное впечатление на фрау Ангальд и хозяйка уже несколько раз приглашала его на обед. Оставалось надеяться, что зимой чердак не будет вымерзать.

Эйбенхост сел возле открытого слухового окна и раскрыл журнал Герхарда.

Поначалу просто пролистал, не особо вчитываясь и на пробу выхватывал отдельные фразы, вспоминая лингва саента. Сперва в тексте встречались миниатюры, но охотник не сильно любил и умел рисовать. Симон с улыбкой посмотрел на последний рисунок, на котором неумело была изображена сцена нападения вампира. Похоже, после него Шрайбер окончательно разочаровался в своих силах.

Первой записью в журнале была выдержка из записок о путешествиях Диарарх из Коссинта, античного географа и воина.

Речь шла о сангвофагах — существах, похожих на людей, только с небольшими перепончатыми крыльями и третьим глазом в центре лба. Сангвофаги жили на вершинах деревьев, а по ночам нападали на припозднившихся путников и выпивали всю кровь.

Потом шел еще один пересказ истории о сангвофагах от неизвестного Симону автора. Рядом с текстом оказалась гротескная иллюстрация Герхарда. В исполнении охотника чудовища выглядели особенно жутко, во многом благодаря непреднамеренной асимметричности.

На следующих страницах следовала церковная притча об Илиафазе, которой вкусил человеческой плоти. За страшный грех Господь проклял Илиафаза и обрек на вечное скитание по земле и вечный же голод. Симон с детства помнил эту историю и не стал задерживаться, пролистал дальше.

За библейской цитатой шла выдержка из хроники третьего Похода Веры. В ней рассказывалось о восточной владычице, которая омывалась кровью пленных, чтобы получить и усилить колдовские способности.