Создатели монстров

И дернул же его бес на радостях пойти в таверну «Кувшин Забвения»! Там он встретил закадычных приятелей – Руди Прыщика и Малкольма Вафельный Нос. И понеслась гулянка! Дальше он помнил фрагментами – лаборатория, где его осенила «гениальная» мысль усовершенствовать Хамелеопендру, лавка зельевара Клавдия Сушеного, где он шумно требовал жабьих глаз и крылья нетопырей-альбиносов, крыльцо артельничьего гномьей слободы, куда его занесло за порошком сердолика и угольной пылью. Потом была изящная калитка у эльфийской Рощи, но зачем ему понадобились Высокородные, он так и не вспомнил. Зато тошнилось ему в прозрачный пруд с юльминстерскими среброхвостками просто роскошно – бифштексом, солеными сырными палочками и красным веремским.

От горестных воспоминаний Криса отвлек монструша – сонно икнув, он шлепнулся на бок и сладко засопел. Миска была вылизана дочиста, на столе не осталось ни крошки. «Интересно, останется ли что-то от меня, когда монструшу увидит дядя?» Вопрос был интересный, и ответ на него должен был прозвучать совсем скоро.

***

Грохот отпираемой двери прозвучал в тот момент, когда Крис всерьез подумывал сбежать с циркачами – у него неплохо получалось жонглировать яблоками и пустыми ретортами.

«Все». С храбростью отчаяния юноша выставил свой слабо протестующий «шедевр» на чисто вымытый ритуальный стол – сейчас монструша с любопытством исследовал свой хвост, высунув от усердия язык и скосив глаза.

Магистр Теодор Старшина вошел в Малый Зал Трансформации широким, размашистым шагом, и… резко остановился, словно его ноги попали в магическую «паутинку». Лицо его стало удивительно красивого, багрово-сизого цвета. Вместо приветствия он прохрипел враз осипшим голосом:

- Что это!?

Крис за последние несколько часов побывал в таких пучинах отчаяния, что любой возможный гнев дяди его уже не пугал. К тому же, он успел ополовинить бутылку с гномьим грибным виски. Поэтому он ответил просто и спокойно:

- Монструша.

Дядино лицо пошло волнами побежалости, и стало оливково-зеленым. Но к его чести, он быстро пришел в себя, только неестественно блестящие глаза и вставшие дыбом усы выдавали овладевшую им ярость.

- Что добавил? – тон был ледяным, и племянник понял, что чашу расплаты ему придется испить до дна.

- Крылья летучей мыши, жабьи глаза, порошок сердолика, каменный уголь, что-то из эльфийских снадобий.

- Превосходно! – ядом, сочившимся в голосе дяди, можно было отравить дракона.