Мастер меча тысячелетней выдержки. Том I

Мастер меча тысячелетней выдержки. Том I

Оро Призывающий

Пролог

— Ну да, не стоило мне обманывать Бога Смерти, — я занёс над головой меч и со всей силы обрушил его на чёртов камень.

Искры брызнули во все стороны, на секунду озаряя мой унылый угол.

— Ну да, не стоило обманывать его во второй раз, — клинок отскочил от камня с таким дребезгом, что металлическая вибрация прошла от пальцев до самых лопаток.

Глыба стояла неподвижно, даже не поцарапанная — будь у нее рожа, ухмылялась бы самодовольно и почёсывала толстое брюхо маленькими ручками с пальцами-сосисками.

— Ну да, не стоило мне брать его в плен, когда всё открылось, — искры вспыхивали всё чаще.

— Ну да, я мог бы придумать что-то получше, чем бухать два года подряд на радостях, что удалось его обмануть и бежать из Чистилища.

— Но, — я снова занес меч, — что сделано, то сделано.

Эти долбанные искры уже отпечатались в сетчатке и рябили перед глазами, даже когда я не вышибал их мечом из камня.

— Сделал бы я так же, будь у меня шанс начать всё сначала, и не долбить этот сраный камень этим сраным мечом? — на этот раз удар был так силён, что руки чуть не выскочили из плечевого сустава.

— Да!

Вот уже тысячу лет я долблю камень.

Меня зовут… Да хрен его знает, как меня зовут. За все эти годы я многое забыл, а имя отсохло от памяти чуть ли не самым первым. Единственное, что я точно помню — это причина моего проклятия.

Когда-то я был обычным человеком, а у обычных людей есть свойство умирать — и мне оно жутко не нравилось. Дошел до этой мысли слишком рано. Возможно, даже гораздо раньше, чем большинство людей.

В десять лет я похоронил своего отца. Его имя я забыл.

Ещё через год мне пришлось собственными руками закапывать мать. Помню чувства, но в памяти нет ни её лица, ни её имени.

Потом дедушку.

Я много глупых мыслей передумал к этому моменту — но в ворох рассуждений, которыми я забивал голову, чтобы спастись от совсем чернушного отчаяния, уже закатилась одна стоящая мысль. Она тлела где-то на дне черепной коробки, как уголь на сеновале.

Именно эта «мысль» однажды вспыхнула и прожгла для меня новый путь.

Я не хочу оказаться на их месте.

На тот момент из живых родственников у меня осталась только бабушка. И вот её смерти, в отличие от всех предыдущих, я ждал как ничего другого. Нет ничего страшнее, чем одинокая пожилая женщина, опекающая подростка. Она была ведьмой, что по характеру, что по профессии.