Не грози императору!

– Прошу меня простить, но я на время составлю вам компанию. И да, лучше следовать совету вашего друга.

Серьёзные ребята! Вон даже огнестрел имеется, и выглядят куда опаснее, чем первые. Скорей всего, банда Дырявых котелков занимается сбором подати, ну или выбиванием вымышленных долгов из таких, как я. А лучшего места, чем дом свиданий для подобной деятельности не придумаешь. Вот и припёрлись. Тут хоть в каждый номер заходи – будет чем поживиться.

Ну что ж, тем хуже для них.

Дождавшись, когда шаги в коридоре стихли, я тенью выскользнул из ванной комнаты и в два шага оказался за спиной у бандита.

Всё бы ничего, вот только шрам на моей груди неожиданно вспыхнул как горсть пороха, и я на пару секунд превратился в дымящийся стог сена. В прямом смысле этого слова.

Шума было столько, что сидящий на корточках гангстер, всё это время рыскающий по карманам своего коллеги по цеху, подпрыгнул, как взведённая пружина, и на ходу выхватил ствол.

Ещё до того, как на меня уставилось наливающееся красным дуло револьвера, я сделал шаг вперёд и без примерки пнул бандоса в морду.

Гейзер в моей груди, что ещё изрыгал остатки дыма, погас, и я почувствовал, как внутри меня что-то зашевелилось.

Сквозь нарастающий гул в ушах пробился мерзкий старческий голос.

«Ну, наконец-то! Скорей хватай ствол и вали этих вонючих ублюдков! Сейчас здесь станет жарко!»

Я крутанулся на месте, но никого кроме Софьи в комнате не было.

«Я не там, недоумок! Я здесь!»

Я снова обернулся. Никого. Да что за чертовщина?!

«Не крути головой словно голубь. Девка решит, что ты пришибленный и перестанет относиться к тебе, как к потенциальному отцу своего будущего потомства!»

Это уже перебор, сука! Я в два шага подскочил к трупу гангстера, выхватил из его руки револьвер и направил ствол в сторону двери.

Если это чья-то шутка, то сейчас он об этом пожалеет.

– А ну быстро вышел сюда, гадёныш! – прошипел я сквозь зубы, не забывая поглядывать по сторонам. Не люблю, когда мне пытаются запудрить мозги.

«Не сквернословь, а то боженька язык отхреначит, и да, можешь разговаривать со мной мысленно. Я тебя услышу. Так будет лучше».

Действительно, голос звучал как будто в голове, и он явно не принадлежал моему внутреннему критику, и уж тем более, ныне покойному Паше.