Михаил Освобожденный. Том I

– И дорого, и вкусно.

Скинул из кошелька рубль – в череде бытовых образов копаться не стал. Ум вывел одно – “дал очень много”.

Сел за ближайший столик.

Минута и мне принесли все, что просил.

Лед в пакетах тут же хорошо остудил ноющие руки. Я аж от удовольствия вздрогнул и заурчал, чем черноволосую напугал. Она находилась близко и отпрянула кошкой метра на полтора, когда дернулся.

Догадываюсь, после пары ударов и лопнувшей в метре от меня головы Семёныча, я выглядел не очень доброжелательно. Если и свататься, то точно не сейчас.

Растряс сознание. Надо было в каше, оставленной переносом, разобраться.

Меня звали Абелос. Я мастер магических искусств и около десяти лет провел в божественной тюрьме.

Пока служил Маре моя душа поднялась на вторую ступень, ступень ходока и замерла перед третьей – ступенью бога. Отсюда и энергия, что перетащилась вместе со мной.

Ходоки – не совсем смертные и играют по упрощенным правилам.

В чем заключалась служба?

Как у всех: впрягаться там, где требовалось и из всех сил шарахать по врагам заклинаниями.

Назвалась наша служба – служба ВСД: войны, суды, дуэли.

За что посадили? Как обычно за все хорошее… За наглость, за скудоумие. Посчитал что могу подняться на третью ступень без разрешения ББ. А у нас там так не принято. Всетворец должен одобрить повышение… Я побарахтался в божественных стычках пару годков, прилетела Мара и выпотрошила меня пустотным мечом.

Сейчас смотрю на свой поступок как на абсолютную тупость.

Вот к чему приводит идеализм…

За эти годы сна я успел пройти много стадий: желание мести сменялось приступом безумной злости, потом приходила жалость к себе. Жалость гибла под шедшим за ней ощущением, что я тупорылый имбецил. И всю дорогу сбоку двигалось болезненная жажда шарахнуть каким-нибудь заклинанием, как скулящий пес.

Преподаватели в академии говорили, что это жажда, этот пес – это проявление магического дара, эмоциональное воплощение.

Я сидел все это время и не мог двинуться; думал и спал.

Остался наедине с собой. И под конец все ушло: и злость на себя, и глупости… Смирился. Остался только сон, тишина и жажда плести заклинания. Мой скулящий пес. Мой запертый дар.

И вот я здесь.

В другом мире, в другом человеке. Жив и способен плести заклинания.

Имя пацана – Михаил Горский. Ему восемнадцать, был он дворянином и уже года три как сидел в темнице семьи. Посадили его тогда, когда умерла мать.

Совпадение?

Не думаю.