Хозяйка севера

— Родом сильных и смелых, воинов, что на страже клана стоят, нарекаю ту, что жизнь любимой унесла, Хелью, — Альмод уже готовился поднять ребёнка и завершить ритуальное приветствие, но ведьма была быстрее. Словно ледяной порыв зимнего ветра налетела она на главу и вырвала из его рук ребёнка до того, как были сказаны последние слова и совершено необратимое. А затем и вовсе огрела Альмода по лицу посохом, да так, что тот, кто прошёл не одну битву и всегда крепко стоял на ногах, свалился, словно подкошенный, на промёрзшую землю.

— Совсем разум потерял, смертный, — прошипела ведьма столь устрашающе, что у всех, кто видел эту сцену, поджилки затряслись. Её шёпот пробирался под кожу, первобытным ужасом заставляя сжиматься от страха все мышцы и дрожать души.

— Кто ты такой, чтобы называть именем богини свою дочь?

В гробовой тишине поднимался с колен глава клана, а на лице его чернело пятно, словно пламенем дерево опалили. Ведьма молчала. Альмод тоже. Несколько долгих минут длилась эта тяжёлая тишина, от которой, казалось, трещал внезапно ставший морозным воздух, а потом глава клана склонил голову.

— На всё воля богов, — прошелестели его губы. Еле слышно, но это было подобно выдоху. Мог ли Альмод пойти против и настоять на своём? Мог бы. Силы, а главное, горя в нём сейчас плескалось более чем достаточно. Но на счастье своих родичей он покорился.

— Назови дочь нормально, прими в род и позволь наконец плакальщицам провести ритуал и отпустить душу Вивеки, а пятно я тебе оставлю как напоминание о мужском скудоумии и упрямстве! — тихо сказала ведьма.

— Шрамы только красят мужчину, — хмыкнул Альмод и протянул руки, чтобы принять свёрток.

Ведьма вернула притихшего младенца отцу.

— Родом сильных и смелых, воинов, что на страже клана стоят, нарекаю дочь свою Хельгой, — возвестил он и поднял в воздух девочку, которая тут же разразилась громким плачем. Знахарка не стала терять времени даром. Пусть обряд обычно надо было проводить совсем в другой атмосфере, но дело своё она знала и тут же подала со своего пояса Альмоду небольшой мешочек, в котором она бережно хранила смесь родной земли с пеплом последнего большого костра.

Последним был костёр Самайна, и означало это только то, что девочке предстоит ходить по границе между мирами живых и мёртвых, а ещё либо поддержать свой род, либо его полностью разрушить. Тяжкая судьба, особенно для девочки, только что потерявшей мать, но такова была воля богов.