Первый среди равных

Первый среди равных

Жорж Бор, Юрий Винокуров

Пролог

Багровое солнце неохотно уходило за горизонт, как будто пытаясь задержаться, чтобы в последний раз посмотреть на дерзкого человека, который почему-то решил, что может изменить изначальную суть этого Мира.

Вокруг было неестественно тихо. Моя крепость, мой последний оплот вряд ли всё ещё могла называться «крепостью». В результате почти двухмесячной осады, от некогда крепких стен осталось одно воспоминание. От великолепных в своей мощи фортов — кучи битого кирпича. От артефактных метательных машин — перемешанные с землей и камнем, расплавленные куски железа. От людей…

Вот люди как раз и остались. Там, где не выдержал камень и плавился металл –люди стояли насмерть. Там, где с небес лилось пламя, а недра раскрывались, дабы проглотить дерзких защитников — мои солдаты продолжали жить и сражаться. Там, где сама ткань мироздания трещала и стонала от буйства Эфирных Штормов — всё ещё держались мои соратники и подданные.

Держались, без надежды на победу, с полным пониманием, что им не выжить. Усталые и голодные, израненные и измученные, но с огромным желанием продать свою жизнь подороже. И с верой в сердце… С верой в меня, Элрога, ранее Первого среди Равных, а теперь — Падшего…

Очередная волна качнула вечный Эфир и на нас обрушился ледяной шторм. Мои упрямые сородичи уже верили в свою близкую победу над главной угрозой их могуществу, раз пустили в дело даже простые стихии. Вернее, они отправили в бой Младших. За штормом ощущалась воля Сидри. Я коснулся струн реальности, выставляя на пути шторма пылающий щит. Разум привычно качнулся от бурного потока Эфира, а следом у меня перед глазами появилось странное видение.

— Властью данной мне нашим милостивым и справедливым Императором, обвиняю род Разумовских в государственной измене. Наказание — отбор магического дара в пользу Империи и смерть через повешение. Приговор окончательный и обжалованию не подлежит. К исполнению — немедленно!

Багровое солнце пыталось быстро спрятаться за высокими домами из стали и стекла, как будто ему было стыдно смотреть на происходящее и оно не хотело в этом участвовать.

Огромная площадь, вымощенная гранитными плитами была под завязку забита народом. Тут были мужчины и женщины, молодежь и старики. Судя по их одежде, тут также присутствовал разный мастеровой люд. Раздавались громкие выкрики бойких торговок, что несмотря на пышные телеса, ловко лавировали в толпе.