Зов смерти

От посещения ванной комнаты с трупом он решил воздержаться. — А вот это... — он кивнул перед собой. — В последнее время слишком много желающих уйти на тот свет, да ещё и по своей воле. Это меня начинает пугать.

Максим стоял в ванной, облокотившись о дверной косяк, внимательно рассматривая малоприятную картину. На высказывание Романа Фёдоровича он решил не отвечать. Максим был категорически не согласен с упоминанием "старой доброй расчленёнки", из-за которой многие коверкали название города, но в чём-то Роман был прав.

За последние три месяца это уже пятый случай. Но больше всего Максима беспокоило не количество самоубийств, а их причины. Причин попросту не существовало.

Опросы близких ничего не дали. Никто из родственников или друзей не замечал за умершими признаков депрессии или намёков на такие крайние меры. Записок тоже никто их них не оставил. Словно все эти люди просто бесследно вычеркнули себя из жизни.

Их быт и окружение со слов знакомых оставались неизменными, а у некоторых наоборот, дела шли в гору.

Из коридора донёсся шум, отвлёкший Максима от размышлений. Он ещё раз обвёл взглядом комнату.

В наполненной до краев ванне лежала молодая девушка. Одна ее рука, обезображенная глубоким порезом, безжизненно свисала с края ванны. Аккурат под ее рукой, на изрядно окровавленном полу лежал кухонный нож.

Остальное тело было полностью погружено в багровую воду. Не смотря на наличие трупа и обилие крови, что-то в этом было неправильное, но что именно, Максим понять не мог.

Он уже собирался уходить, но его беспардонно толкнули в бок. В ванную, цокая на высоченных шпильках зашла рыжеволосая женщина с увесистым чемоданчиком. Не обращая внимания на Максима она тут же принялась за осмотр тела, склоняясь так, что одно неверное движение — и её короткое облегающее платье откроет больше, чем следовало бы.

— Как думаешь, она сама это сделала? — спустя пару минут спросил Максим, стараясь не смотреть на то, что открылось перед его взором.

Сделал он это не потому, что ему не нравились девушки или из обыкновенного чувства такта. Дело в том, что Максим знал, кто она такая. И это знание заставляло его держать дистанцию от этого «прелестного создания».