А подо мной черным-черно

А подо мной черным-черно

Данил Иватанов

Пролог

Тёмные, пропахшие сыростью и испустившими дух телами катакомбы встретили меня своей холодной атмосферой. Два стражника вели меня под руки, то и дело подгоняя вперёд, пусть их роста и хватало на то, чтобы нести меня над землёй без особых усилий. Идя сюда, я прекрасно понимал, что особо радушного приёма ждать не стоило, но чтобы сразу в темницу? Увы, не берегут блюстители закона моё сердце, ой не берегут. А как же зачитка приговора? Как же пафосные речи о том, что я, великий и ужасный Ривенн Аппель, мешаю спать всем гражданам нашего светлого Праффиса? Теряют хватку, тунеядцы. Никакого уважения к первым лицам их же страны!

Кинув меня в клетку, стражники спешно заперли железную дверь, хлопнув ей так, словно пытаясь специально меня оскорбить. Ну что за ребячество? В таких делах самое важное – подача. Как можно срываться, показывая свои истинные чувства? Совсем не понимаю. Коротко взглянув на лица полные презрения ко мне, я вскочил с пола и тут же драматично свалился обратно, начиная кататься по каменной кладке подобно избалованному ребёнку, которому отказались дарить гномьи сладости.

– Горе! Горе мне, несчастному калеке! – взвыл я, стараясь делать это как можно громче и объёмнее, чтобы каждый заключённый услышал моё негодование. – Не сжалились, ироды! Не простили! Заковали в цепи и бросили гнить! Как собаку! Как неотёсанного огра!

Я продолжал ломать комедию, пока одному из стражников это не надоело и он не прервал меня раздражённым рыком.

– Помолчи, вор, – сурово сказал он, ударяя рукоятью своего меча по одному из прутьев решётки. – Оказался ты здесь заслуженно. Завтра тебя будет ждать плаха. Король не смилуется над отродьем вроде тебя.

– Как?! – натурально взвизгнул я, подскакивая к двери и хватаясь за неё руками. – Быть того не может! Убийство – тяжкий грех! Как король сможет взглянуть Парафею в глаза после того, как казнит самого невинного и послушного гражданина своей страны?! Молю, пощады! По-ща-ды! – не успокаивался я, хватая измученного моей игрой мужичка за грудки и притягивая его к себе за ворот доспеха.

К сожалению, он не оказался любителем чистой и непорочной близости. Грубо оттолкнув меня ударом в грудь, стражник недовольно фыркнул и поспешил удалиться из темницы, уводя за собой своего товарища, что лишь молча наблюдал за сим представлением. Свалившись с ног, я схватился за грудь руками и съёжился, укрываясь своим коротким плащом.