Последняя тропа

А как иначе? Как ещё можно расстаться с невинностью?

Оказалось, что бывают и другие варианты. Например, что невинность можно потерять... Против воли, на столе в их семейной келье, и любуясь... обгоревшими трупами родителей, которых этот благородный, даже на мгновение не задумываясь, испепелил до костей при помощи магической печати «Инферно».

Нет, Лисса тогда ещё не разбиралась в печатях. Она просто увидела, как открылась дверь их кельи. Увидела, как ее нарядные родители с ходу, чисто рефлекторно, хором потребовали у юноши объяснить: «Что тут происходит?» и немедленно отпустить их дочь.

Увидела, как родители дернулись вперёд, и только сейчас запоздало осознали, кто именно перед ними, стоит. Увидела, как Благородный выставил руку и на его ладони вспыхнул ярко-красный знак. Увидела, как обуглившиеся тела мамы и папы дружно опали на пол, а Благородный безразлично через те переступил, затаскивая Лиссу в келью, и даже не прикрыл за собой входную дверь. ..

А потом была боль. Жуткая боль «там», «внизу», и невообразимое желание проснуться, ибо все происходящее казалось девушке просто кошмарным сном.

Затем была новая боль, но уже на лице, по которому Благородный, со все тем же полнейшим безразличием во взгляде, пару раз полоснул кухонным ножом.

Финалом же стал звон нескольких монет, которые эта тварь бросил перед Лиссой на пол, прежде, чем.

.. просто, как ни в чем не бывало, уйти.

Уйти, почему-то не отправив Лиссу следом за мамой и папой.

Не то, их сиятельство посчитал, что девка и так искупила вину. Не то, наоборот, хотел, чтобы та мучилась. Не то, понравилась ему такая вот «близость», и он планировал как-нибудь в будущем еще разок все повторить. Не то боги его знает. Однако юноша действительно просто ушёл, а перепачканная кровью и липким «мужским соком» Лисса осталась лежать на столе, и не моргая смотреть на трупы родителей.

..

Монет на полу оказалось три штуки, и являлись те полновесными золотыми сакри. Целое состояние, по меркам окраины, которое родители и за несколько лет бы не заработали. Родители, которых у Лиссы больше не было. И убийце которых она ничего не могла сделать.