Последняя тропа

Зато с выжженным на лбу клеймом и обильно покрывающими тело уродливыми рубцами, которые, по его словам, остались после того, как благородные на живую с мясом срезали у него нанесенные на кожу магические печати стражника...

Как Лисса в ответ откидывает уже свой капюшон, показывает Усру изуродованное лицо и заявляет, что прекрасно Урса понимает. Добавив, что его хотя бы никто насильно не лишал невинности на столе жилой кельи, заставляя в процессе любоваться обгоревшими трупами родителей.

Как старик произносит одно-единственное слово: «Кто?», и получив от Лиссы подробное описание с ходу опознает в нем некого Виленси — единственного сына главы города. Отморозка, который и в жизни самого Урса сыграл далеко не последнюю роль...

Как Лисса и Урс долго молча смотрят друг другу в глаза, а потом она просит старика, чтобы тот научил ее убивать...

Аккурат на этом моменте череда воспоминаний неожиданно и резко оборвалась.

Причиной тому был раздавшийся из-за пристроенного к таверне сарая, полный отчаяния женский крик, на который никто, кроме все той же Лиссы совершенно не обратил внимания.

Вряд-ли столько людей вдруг разом массово оглохли. Скорее они, как обычно, дружно решили не вмешиваться. Ну действительно? Зачем лезть не в свое дело и портить себе тем самым праздничное настроение? «Тебя не трогают, и уже хорошо».

Будь голос мужским, Лисса поступила бы также и смешавшись с толпой направилась прямиком навстречу с Виленси, который теперь вместо своего папочки стал новым гассаром шести богов.

Однако кричала-то женщина...

За сараем оказался неприметный закуток, в котором уединились три человека: Перепуганная совсем юная русоволосая девушка и два самоуверенных явно переборщивших с выпивкой крепких окраинных мужика.

Происходи тут что-то иное (что угодно, но — иное), эти мужчины наверняка остались бы живы. А так, приговор обжалованию не подлежал.

«Стрела должна лететь в цель сама». — Неоднократно втолковывал Лиссе Урс.