Маша ела кашу

Очнулась она на траве, от неприятного ощущения, что приближается что-то страшное. Она приподнялась, огляделась: на поляну выскочил народ, кто-то таращился на небо, кто-то матерился. Вдруг от соседнего дома раздался собачий визг, а потом истошный бабский вой. На улицу выскочила соседка и заголосила:

— Червяк! Червяк Шарика уволок.

Сан Михалыч повертел пальцем у виска, а Машка напряглась: страшное приближалось. Вот из-под ног отошедшего в сторону Тимурки выскочило что-то длинное, похожее на огромную серую змею, схватило его за ногу и поволокло по земле.

Тимурка заорал, Сан Михалыч схватил его и попытался удержать. Кто-то в толпе кричал, археологиня — фотографировала на телефон. А Машка подхватила топор, так и валявшийся возле полешек, доволокла его до змеи, с трудом приподняла и изо всех сил рубанула по слизистой шкуре.

Разумеется, змея не разрубилась, но Тимурку отпустила и убралась под землю, а вместо неё наружу выбралось страшное чудовище и принялось стрелять молниями. Топор у Машки отняли, её саму и Тимура отшвырнули в сторону, и озверевшие мужики пошли в атаку.

Выстрелы из притащенной кем-то мелкашки червяку вреда особого не нанесли, а вот загнанный кем-то в глотку кол его обездвижил. Из многочисленных порезов потекла вонючая маслянистая жидкость.

Машка подошла к огромному телу, осмотрела и задумчиво спросила:

— Как вы думаете, из него можно шашлык пожарить?

Мужики облегчённо захохотали, прибежавшая тётка обозвала Машку проглотом, и запретила даже близко подходить к наверняка ядовитой дряни.

Машка обиделась:

— Почему ядовитой? Оно ведь Шарика съело? И Тимурку хотело. А если оно нас может есть, значит, и мы его можем. Ну, акул ведь едят, мы в школе проходили. И крокодилов тоже.

Слова её оказались пророческими: для деревни, заброшенной из сибирских лесов неизвестно кем, зачем и куда, хищные черви стали не только главной опасностью, но и спасением. Мясо можно было приготовить и съесть, на заполняющей туловище маслянистой жидкости прекрасно работали и генераторы, и дизели.

Из шкуры — шили, с годами для внутренних органов тоже нашли применение.

Сан Михалыч, через три дня потерявший ногу при очередном нападении червей на деревню, вместе с главным геологом и археологами разработал целую теорию о том, почему зажиточная Листвянка вместе с огромным куском тайги и парой соседних мелких деревенек оказалась в каком-то неизвестном мире. Об этом он, как только оклемался с помощью деревенской докторицы, сельчанам на общем сходе и поведал.