Удача

О, что это был за бой!

Торвейг, горя безумием битвы, разила направо и налево, с ног до головы забрызгавшись кровью, глаза ее бешено сверкали. Казалось, ее не берет ни стрела, ни боевое железо. Взмахом топора она срубила голову высокому воину в дорогой одежде, подняла ее за волосы и швырнула под ноги врагам. Схватила чей-то меч и по самую крестовину вогнала в грудь оказавшемуся с ней рядом англу, у второго вырвала щит и с дикой силой обрушила ему на голову, размозжив череп…

Вот ее топор косо врубился в ребра очередному врагу и застрял.

Торвейг дико захохотала, выпустила рукоять и страшным ударом повергла воина на землю. Когда в ее плечо ударила стрела, берсерка только обломила оперенный наконечник, мешавший ей двигаться…

Англы разбегались в ужасе, и напарывались на наши мечи. Олав грянул боевой клич, его подхватили. Мы сражались из последних сил, но враги-то об этом не знали. И как всегда, Рагнар рубился в первых рядах.

Мне казалось, что бой закончился быстро, но на самом деле уже успело взойти солнце.

Мы победили. Точнее, это Торвейг победила, вселив в сердца врагов небывалый ужас. Я даже не знаю, выжил ли кто-нибудь из англов.

Торвейг Верная лежала на чьем-то плаще и смотрела в небо, бессильно раскинув руки. На ней живого места не было от ран, разорванная рубаха стала алой, тяжело набрякла. Теперь это была снова обычная девушка, и она умирала. Это было ясно всем. Мы стояли вокруг Торвейг, что спасла всех, сама того не зная. Или она все же понимала, что делает? Хальберру я не видел.

Кому, как не вёльве, распознать настоящую, природную берсерку и придумать, как можно ее разбудить? Рагнар тоже был здесь, он припал на колено и опустил голову. Вряд ли он думал, что все так обернется.Внезапно Торвейг приподнялась на локтях. На губах у нее лопались кровавые пузыри, но глаза смотрели светло и строго. Ясным и звучным голосом она сказала:

- Ты был моей удачей, Рагнар Рагнарссон. А я стану твоей удачей и не покину тебя до самого смертного часа.

Улыбнулась. 

И умерла.

Мы все были измучены и шатались, как пьяные, но Олав велел брать тело Торвейг и нести. Рагнар нес, я тоже нес. Мы добрались до своих кораблей, их было три. Один был сильно потрепан штормом и не мог выдержать обратный путь. Но даже на два драккара нынче не хватило гребцов у Олава. Поэтому мы взошли на один, а на второй отнесли Торвейг, подняли паруса и подожгли судно, но перед тем сложили туда посмертные дары.