Встретимся в Силуране!

Тварь не приняла вызова. Медленно раздуваясь, серый шар взмыл в небо и поплыл над кронами. Плоские щупальца, раскинувшись в стороны, ловили воздушные потоки.

 – Только клинок об эту дрянь измазал... – брезгливо сказал Орешек вслух и усмехнулся: его мечу было не привыкать. Сайминга сгубила не одну Подгорную Тварь.

Вонзив клинок в землю, Орешек быстро оглядел место боя, чуть передернулся при виде разорванного человеческого тела, заметил в кроне дуба нелепо повисшую фигуру – этому бедняге уже не поможешь! – обернулся к последнему участнику трагедии, неподвижно лежащему у ствола.

.. и вздрогнул, наткнувшись на взгляд светлых глаз, затуманенный страшной болью, но вполне осмысленный.

Вей-о! Он жив? Безликие боги, да у него же весь живот разворочен!

Хранитель нагнулся над лежащим человеком, чья душа уже отрывалась от тела, спеша на зов Бездны.

 – Потерпи, приятель. Сейчас в крепость тебя, там лекарь хороший, выкарабкаешься...

Лживые, бессильные слова, жалкая попытка утешить умирающего.

Ответом был голос, в котором лишь легкая дрожь выдавала смертную муку:

 – Не надо врать... лучше бы добил.

 – Не умею добивать, – честно признался Орешек. – Слушай, может, твоим родным чего передать? Кто вы вообще такие – ты и твои друзья?

 – А ты не узнал? – пробились в голосе умирающего насмешливые нотки. – Это не мои, а твои друзья, Сокол!

Орешек с недоумением взглянул на останки неизвестного бедняги – его сейчас не признали бы ни любимая женщина, ни мать. Перевел взгляд наверх, всмотрелся в искаженное гримасой смерти лицо среди листвы.

Вздрогнул: узнал... Обернулся к умирающему и сказал без прежнего сочувствия:

 – Вот ты, значит, из каких... И много вас тут бродит?

Обида пересилила боль. Незнакомец даже чуть приподнял голову:

 – Это ты из «таких», Сокол, а я Подгорным Охотником был... случайно к шайке прибился...

Вновь уронил голову на мох и, кривя рот, пробормотал куда-то мимо собеседника:

 – Предупреждал меня Заплатка.

.. что плохой день... а я не верил...

Вспыхнувший на миг гнев Хранителя угас. Конечно, по долгу службы он старательно преследовал любую шайку, что появлялась в окрестностях... но разве забудешь ночи у разбойничьего костра?..

Эти мысли вдруг стайкой разлетелись прочь: Орешку показалось, что за спиной мелькнуло что-то темное. Он гибко развернулся, вскинул клинок, готовясь отразить удар.

Но Сайминга застыла в воздухе. Орешек сплюнул и негромко помянул Тысячеликую.