Дракон Каррау. Каррау II

Принц трижды собирала подданных, организуя что-то вроде балов, в конце которых демонстративно наказывала неугодных (смерть) или награждала выслужившихся (не всегда понятно чем). Я присутствовал, чтобы удостовериться: договоренности она не нарушает, и питаются вампиры только той кровью, за которую платят наличкой. Но держался ближе к выходу. На всякий случай. 

– Мой Колдун будет со мной танцевать. – Усмехнулась Терция. – Долго-долго-долго. 

Кивнула на постель:

– Дольше, чем здесь.

Я сохранил нейтральное выражение лица.

Но Тень, раздраженная и смущенная, всколыхнулась, переливаясь всеми цветами тьмы.

– Ты выступишь против сестры?

Взгляд Терции опустел, будто она вновь слушала несуществующую музыку. 

– Нет. – Я поднялся. – Если я буду тебя официально сопровождать – Принц разозлится. На тебя в первую очередь.

Терция гибко наклонилась и подняла с пола книгу. Царапнула ногтями алую обложку, издав тревожный скребущийся звук. Искушая выдержанными старыми знаниями, которые я так и не добыл из ее архивов.

 

– Терция получит, что желает. – Предложила она. – Колдун получит, что желает. 

Я заставил себя оторвать от тома взгляд.

Ответы – там. В одной из сотен книг, в одной из тысяч заметок, оставленных Ларом. Без них не понять, что разрушает город. Но если поддержу Терцию, паритет вампирской власти закончится. И кровь зальет сначала узкие коридоры Домуса, а затем – улицы Каррау.

– Жил-был мудрый человек, – Немертвая подвинулась ближе. Не моргая, как кошка, заметившая кузнечика.

– Он говорил: три – не равновесие. Три падает, падает, падает в черную могилу и уносит всех с собой. 

Терция погладила пальцем мою скулу. Затем губы. 

– Мой Колдун милосерден, а не мудр. Мой колдун забыл: нет устойчивой системы из трех. А та, что сидит на троне нашего отца, помнит. Помнит. Иначе, почему мой колдун, который клялся мне, клялся мне в верности, здесь? 

Я сглотнул. Терция прежде не напоминала об этом: я был готов принести ей присягу, лишь бы сохранить силу и жизнь.

Кто об этом знал? Лунноволосая и целая толпа голодных вампиров. Почти всех их казнила Принц, но если кто-то ей рассказал... отказ преклонить перед ней колени выглядел не как независимость. Он выглядел как предательство. 

Тогда понятно, почему Принц не возражает против моих визитов к Терции. Она уже подписала приговор. 

– Мой Кодун, – шепнула лунноволосая, – встанет по правую руку мою. И все эти мертвые слова – его. Все эти мертвые знания – его.