Наследие пустоты

Это было для него неожиданно, и он сам не понял, как произнёс:

— Это кровь? Моя?

Опустив голову, он увидел небольшие ранки на груди. Трэй покачал головой, ведь не понимал, когда он успел пораниться. Но так как ранки небольшие он перестал на них обращать внимания.

Как только он собирался сделать шаг, нахлынула сильная головная боль. Охватив руками голову, он упал на колени. Глаза зажмурил, а из открытого рта доносился немой крик. Ему казалось, что он слышит чей-то ужасно похожий на его собственный голос крик внутри головы.

Исчезнувший ветер, вновь поднялся и закружил снег. Через миг началась метель.

«Чёрт возьми! Этого ещё не хватало!»

Морозный ветер со снегом ударил ему в лицо, и Трэй перестал видеть окружение. Ветер выл, словно стая волков. Пареньку грозило быть занесённым снегом, и чтобы избежать этого, он с трудом побрёл навстречу ветру, не поднимая головы.

Головная боль с приходом метели отступила, как и таинственный голос.

Метель становилась сильнее и сильнее. Трэй уже не чувствовал ни носа, ни щёк.

Даже тёплая одежда не спасала, мороз добирался до тела. Каждый шаг давался всё труднее. Наконец ноги его подкосились, и он упал на колени. Прикрывая глаза рукой, Трэй пытался разглядеть хоть что-то, хоть какой-то ориентир среди адской бури, но ничего не находил. Нащупав ствол дуба, Трэй уткнулся в него, пытаясь, хоть как-то защититься от бесконечного ветра.

Он так хотел отдохнуть, но понимал, что не может себе этого позволить. Так он точно не увидит больше ни отца, ни матери.

Прикусив онемевшие губы, Трэй встал, открыл глаза – и тут случилось неожиданное. Он заметил свет в этой снежной мгле. Хотя это была маленькая точка, но она представилась Трэю знаком свыше, его путеводной звездой в этой круговерти.

Он собрался с силами и вновь зашагал навстречу ветру, стремясь к этому источнику света. Он дал Трэю надежду на выживание. Ноги несли его вперёд сквозь завывания ветра. Но вскоре Трэю стало казаться, что он бродит в этой мгле целую вечность, а свет только отдаляется от него.

Впервые с начала метели он почувствовал настоящий страх смерти. Этот страх сковал руки и ноги. Сковал разум. Он, как паразит, стал расти за счёт жизненных сил Трэя.

— А-а-а-а-а-а! — заорал парнишка от бессилия, но не услышал собственного голоса. Ветер подхватил все звуки и унёс их вдаль.

И тут он разозлился на себя. Не так его воспитывал отец. Не должно так себя вести, тем более, когда ещё не всё потеряно. Ему стало стыдно.