Домен

Сиделка инстинктивно пыталась удержать подопечного за руку, но куда там… Раздался звук, будто перезрелый арбуз лопнул, и из-под головы лежащего наследника растеклась лужица темной крови.

– А-а-а!!! – Ронда прижала руки к груди, не веря своим глазам. – А-а-а!!! Убили!!!

На истошные крики сбежались все, кто находился неподалеку. Каждый прибежавший словно спотыкался при виде лежащего в крови молодого господина и стоящего на коленях рядом с телом, обалдевшего от содеянного Зурима.

Появился десятник Фиш, окинул помрачневшим взглядом происходящее, нагнулся и нащупал пульс на шее наследника.

Толстые пальцы почувствовали слабый отголосок биения сердца. С души немного отлегло.

– Чего стоим! – гаркнул Фиш. – Ты и ты, – ткнул пальцем в стражников десятник. – Осторожно берите его на руки и в опочивальню несите.

Солдаты сноровисто расстелили на земле плащ, на который аккуратно положили пострадавшего наследника, подняли за края и потащили в покои.

– А ты чего стоишь, старая! Беги за лекарем!

– Ой, – всплеснула руками Ронда и будто молодка побежала к Лазурной Башне, где поселили мага.

– Грал! Механика в подвалы! Запереть и до решения суда господина барона глаз не спускать. Отвечаешь головой.

– Слушаюсь! – Еще один стражник подошел к Зуриму и легонько подтолкнул того кулаком в спину, направляя в сторону подвалов. Виновный и не пытался сопротивляться, подавленный произошедшим.

– Дядька Фиш, – вышел из ступора механик, – не хотел я! Чем хочешь поклянусь!

– Эх, Зурим, Зурим… – Десятник отвернулся.

Механик сам выбрал собственную судьбу, и нечего душу бередить. Но авось все образуется. – На милость барона уповай.

Когда рядом больше никого не осталось, десятник нехотя пошел к господину. Докладывать. Что сейчас будет!.. Не хотелось даже думать. С каждым годом жить становилось паршивее, потом с каждым месяцем, теперь, похоже, счет пошел на недели. Вряд ли после повторного удара наследник выкарабкается. Если так, то дни барона сочтены.

Не выдержит старик.

Глава 2

Гавр

Мысли путались. Я не мог сообразить, что происходит. Все тело болело. Попытался открыть глаза, вроде получилось. Сквозь мутную пелену увидел свет и наклонившегося врача в голубой шапочке и белой повязке до самых глаз. По интонации понял, что он мне что-то ободряюще сказал, но смысл слов пролетел мимо. Странно. Кажется, с моими руками и ногами что-то начали делать. Мысли текли удивительно медленно.