Мера хаоса

            Изнутри доносился мягкий звон колокольчиков, сильные голоса служителей. Возникло желание зайти, послушать молебен, но Хорст отогнал его. Тому, кто входит в храм, положено жертвовать, а у него не осталось ни единой монетки. Да и Порядок не рухнет, если один молодой сапожник пропустит службу и потратит время на то, чтобы найти работу.

            На мгновение Хорсту показалось, что кто-то смотрит ему в спину. Он оглянулся, но не заметил никого.

Горожане так же торопились по своим делам, и даже прогуливавшиеся неподалеку стражники смотрели в другую сторону.

            Ощущение чужого взгляда пропало. Хорст вздохнул и, посасывая вытащенный из мешка сухарь, отправился на поиски сапожных мастерских.

- Ну, - сапожник, скрюченный человечек со сморщенным личиком голодающего барсука, мямлил что-то невнятное, - мы... это... не могу я взять тебя... 

- Но что вам мешает? - в отчаянии вопросил Хорст.

- Я умею и хочу работать! Если хотите, пройду испытание в вашем цеху.

- Ты, это, чужак, - сапожник впервые посмотрел Хорсту прямо в лицо, и во взгляде его обнаружились страх и неприязнь. - Нам чужаков не надо. Иди, парень, иди... 

            Хорст хотел было обложить мастера как следует, но поглядел на здоровенных подмастерьев и сдержался.

- Да возьмет тебя Хаос! - пробормотал он, выйдя на улицу.

            Небо над Вестароном темнело, на востоке из фиолетовой мглы проглянули первые звезды.

За день Хорст обошел все, наверное, сапожные мастерские города, и везде получил отказ.

            Мастера упорно не желали брать в подмастерья чужака.

            Есть хотелось все сильнее. Хорст вытащил из мешка последний сухарь и побрел к центру города. Оставалось найти место для ночлега, а завтра уходить из города. В любом селении отыщутся прохудившиеся сапоги и пара монет для того, кто сможет их починить.

Или даже не монеты, а кувшин молока и краюха хлеба... 

            Летом вполне можно кормиться в дороге. А для того, чтобы осесть к зиме, найдутся другие города. Сторди, священный Эрнитон, Феарон. Домой, в Троеградье, возвращаться не хотелось, но уж если припрет... 

            От размышлений Хорста отвлек шорох за спиной.