Менталист. Эмансипация

— Ну прости, что не могу воевать, — я скривился, упав на стул в другом конце стола. — Прости, что подвёл тебя и не могу умереть так, чтобы тебе понравилось.

— Не передергивай! — отец дернул щекой, плохой знак, кажется, я перегнул. — Я позвал тебя не для того, чтобы ругаться. Сегодня вечером к нам придут гости, и я хочу, чтобы ты присутствовал на ужине.

— Кажется, у меня другие планы. — Попытка съехать с темы не увенчалась успехом.

— Это не просьба, — сухо бросил отец, промокая уголки губ салфеткой.

— Надо было с этого начинать.

Я не притронулся к еде, лишь залпом выпил стоящий рядом стакан сока и пошёл спать.

Проснулся только ближе к вечеру, голова ужасно болела, во рту нагадили хомячки, переевшие апельсинов. Еле смог поднять себя с кровати, чтобы доковылять до совмещенного с моей комнатой санузла, где имелся небольшой бассейн.

Холодная вода мигом выгнала из тела усталость и бессилие, зарядив энергией.

Я оценивающе глянул на своё худощавое тело, а в голову тут же пришёл образ отца, заставив скривиться.

Да, генетика меня не пощадила. Длинный и нескладный, словно каланча, я имел россыпь веснушек и багрово-рыжие волосы, будто вымоченные в крови. Наследственность и тут подшутила, оставив чёрные кустистые брови отца.

Может быть, такие черты лица и могли бы выглядеть сносно, но не на тощем парне семнадцати лет.

К ужину я был готов только через полтора часа, оказалось, я уснул, расслабившись в прохладной воде. Стук Генри вырвал меня из дрёмы, напомнив о приказе отца быть за ужином.

Заглянув ко мне, старик-управляющий оглядел помещение. На предмет полуголых девиц, надо полагать, а затем из-за его спины прошмыгнули две пигалицы. Мне споро помогли одеться, уложить волосы, которые растрепались уже через секунду, и я отправился к отцу.

Ужин снова проходил в малой столовой, это, честно сказать, интриговало, обычно там едим только мы с отцом, после смерти матери это территория только для семьи.

За столом меня ожидал сюрприз. По левую руку от отца сидела ослепительно красивая женщина.

Одетая в блузку и свободные кремовые штаны. С распущенными каштановыми волосами.

Сразу за ней расположились два подростка моих лет, девушка, унаследовавшая красоту матери, и широкоплечий высокий парень с немного женственными чертами красивого, надо сказать, лица.

Отец разговаривал с гостьей, негромко смеясь, отчего тряслась посуда. Парень с уважением посматривал на него, а вот девушка была единственной, кто заметил меня.