Семир и пророчество эльфов

- Подожди, мне нужно проститься с дочкой, - сказал Крогг. Орк повернулся и увидел, что Шани уже бежит к нему.

- Отец!

- Мне надо ехать, Шани. Ты остаешься здесь.

Шани сморщила нос и часто задышала. Отец не должен видеть ее слез. Сильные руки оторвали ее от земли.

- Не плачь, Шани. Я вернусь за тобой.

- Я не плачу. Вот еще!

- Вот и молодец, - он опустил дочь на траву и поправил пояс. - Тетушка Атун присмотрит за тобой, пока я не приеду.

Шани вздохнула:

- А когда ты приедешь?

- Дней через десять, быть может, двенадцать. Слушайся тетушку и Гарруна, они мои старые друзья, обещаешь?

- Ладно.

- Тогда до встречи, - Крогг повернулся и подошел к Тиллендруму. – Я готов, можно идти. Бубр, не спать, поехали.

- Трубач! Марш!

Вновь заревел рог, колонна гномов дрогнула и тяжелой змеей поползла вверх по холму. Речные провожали их, и Шани слышала, как орки заговорили о войне.

Знакомая фигура отца покачивалась на спине Гану, удаляясь все дальше. Что ж, ей приходилось ждать его и раньше, ведь жизнь погонщика – это дорога: то туда, то обратно. «Ничего, - подумала Шани, - я дождусь отца, и мы будем много путешествовать, по всему Хаздору, я увижу множество удивительных мест, научусь управлять скуммами так же хорошо, как отец. И еще я найду Семира. Обязательно найду!»

Остаток дня Шани провела, без толку слоняясь по селению клана.

Ей было грустно и одиноко. Несколько раз она слышала, как тетушка Атун звала ее на обед, но есть не хотелось.

Наконец, она вернулась в дом, и хозяйка тотчас усадила ее за стол:

- Поешь, как следует, девочка моя, ты не ела целый день.

Шани принюхалась: судя по запаху, готовила тетушка Атун весьма неплохо. Вот только листьев вырвиглаза много ложила. Остро будет. Но, видно, так любят речные.

- Спасибо, - сказала она, когда тетушка поставила перед ней похлебку в блюде таких размеров, что Шани могла бы в нем помыться.

– Зачем так много?

- Кушай, радость моя, тебе расти надо, - погладила ее тетушка. – Если захочешь, принесу добавки...

Старый Гаррун нравился Шани намного больше любвеобильной тетушки. Однорукий орк любил пиво и старинные боевые песни, причем одно всегда сочеталось со вторым. Однажды Шани попросила его рассказать о войне, и Гаррун охотно согласился.