Гордость Церната

Рансиско, такой приветливый ещё пару дней назад, с ухоженными улочками и улыбчивыми, пышными домохозяйками всего за пару часов превратился в самое настоящее поле битвы.

Так не бывает, говорил я самому себе. Всего лишь игра, так не бывает. Ощущение безысходности, жуткой усталости и обречённости не покидало, а наоборот – обвило и вцепилось в шею.

Мне писали в личный чат, чтобы я держался. Что помощь уже в пути, только выживи, не дай облутать свою тушку. Честно признаться, я ждал от врагов угроз, но никак не насмешливых издевательств.

Где-то внутри отчаяние настойчиво шептало мне в ухо, что никто не придёт.

И поделом.

За углом лениво и как-то слишком буднично бухнуло; за грохотом последовали отчаянные, излишне душераздирающие вопли. Королевские войска отчаянно использовали всё, что у них было и, наверно, притащили ту старую пушку из того музея. Чувство гордости всего на секунду одарило меня своим присутствием – ведь это именно я выполнил квест на её починку! Не зря!

Пушку не зря, конечно – подметил зазевавшийся сарказм.

Пушку не зря, жирдяя не зря, а вот сюда сунулся, - как раз таки ой-ей-ей как зазря! Иначе, что ли, нельзя было? Бес сарказма цеплялся за самоедство, упрекая в том, что следовало пойти иным путём, не следовало отказываться от помощи, тысячи других «надо было по-другому»

Наверно, правда надо было по-другому. Но уже было как есть. Я привалился спиной к шершавой, пачкающей красным кирпичом одежду стене, зажмурился. Ранение ко всему прочему добавило дебафф усталости первого уровня.

Если не перевязаться сейчас – она дойдёт и до второго, и до третьего, уж я-то знал.

Я согласно кивнул Оку. Руки сами собой вытащили из недр почти бесконечно пустой сумки белоснежный, казавшийся чуждым посреди всей этой грязи бинт. Моя игровая аватарка перетягивала плечо со знанием дела – бинт довольно скоро набух красным, но дебафф ранения поспешил сойти на нет. Стало легче идти.

Я нырнул в раскрытую, едва не окончательно сорванную с петель тяжелую дверь трактира.

Когда-то «Три гуся» были полны радостью. Сейчас же там лежали трупы. Чужих спутников можно было отличить по серым тушкам, никем не занятых неписей – по кровавым лужам под ними.

Кашлянули. Реакция, успевшая выработаться, заставила меня отскочить в сторону, рука сама скользнула на рукоять клинка. Я пытал несчастное Око, в надежде, что оно покажет мне укрывшегося за барной стойкой или перевёрнутым столом наёмника.