Реснет: начало

И даже когда Михаил забился в откровенной истерике, крича о том, что задыхается и что у него кружится голова, его не сразу выпустили.

Затем, немного погодя, я умывал лицо холодной водой в старомодной раковине и вдруг заметил, что позади меня показался Антон. В тот момент он уже ходил довольно легко, полностью оправившись после удара Насти. Как и всегда, в его сопровождении были два других паренька.

– Хорошая кофта, – заговорил он, заняв соседнюю раковину. Я не оборачивался, но знал, что двое его дружков все еще стоят за моей спиной.

– Тебе она была бы маленькой, – тихо ответил я, уже догадываясь, к чему шло дело.

Тогда я еще не осознавал, что он просто желал наглядно продемонстрировать мне свою силу. И вспоминая тот эпизод много времени спустя, я уже лучше понимал Антона. А дело ведь в том, что он остался недоволен нашей первой встречей, когда на моих глазах его так позорно “обезвредила” Настя.

– Я что, забрать ее у тебя хочу? – оскорбленно спросил он. – Я сказал, что она хорошая. Так ведь я сказал? – В конце он обратился к дружкам.

– Так и сказал, – тут же подтвердил кто-то из них.

Я хотел извиниться, но Антон заговорил раньше:

– А ты, получается, меня оскорбляешь, Женя.

Я удивился, что он запомнил мое имя.

Недовольный моим молчанием, Антон повторил:

– Говорю, ты оскорбляешь меня, Женя.

– Я не хотел этого, – ответил я, уже начав внимательнее вдумываться в каждое свое слово.

– Не хотел-то может и не хотел, но ведь уже сделал. – Он звучно выдохнул. – И как будешь решать проблему, Женя?

Не зная, чем отвечать, я торопливо вытер руки о бумажное полотенце и попытался просто уйти. Конечно же, побег успехом не увенчался: на моем пути встал один из двух приспешников Антона.

– Куда пошел? – снова обратился ко мне Антон.

– Я…я уже хочу спать, – отозвался я, вновь повернувшись к нему.

– Все уже хотят спать, Женя, все хотят. Поэтому-то проблему и нужно решать, как можно скорее. Правильно говорю?

– Правильно, – вставил тот самый мальчишка, что не дал мне покинуть санузел, хоть и вопрос этот был задан вовсе не ему, а мне.