Иван Царёв и Колобок

Вонь, от товарища исходила несусветная, хотя не совсем, как это бывает от человека, живущего на улице и питающегося на помойке. Пахло больше влажным мхом, дымом и совсем чуть-чуть алкоголем. Лохматая шевелюра скрывала глаза и совершенно не ясно было, как этот человек ориентируется в пространстве.

Сил у Ивана было ничтожно мало, да и голова продолжала болеть. Поэтому он вновь погрузился в темноту, где казалось, было уютнее, чем в реальности.

Третий раз он пришел в себя, когда спазм согнул его пополам и всё содержимое желудка вырвалось на волю в заранее приготовленный старый и обшарпанный стальной тазик.

Он лежал на кровати, а таз стоял рядом на полу. Чтобы он не уделал содержимым желудка постель, бородатый мужик вовремя схватил Ивана за шиворот и поднес к тазу, а затем так же грубо отшвырнул его на подушку, так что кровать зашлась жалобным скрипом. И снова Иван потерял сознание.

Остальные попытки прийти в себя он уже не помнил, хотя они и были, когда его отпаивали вонючим отваром, меняли постель, да и вообще ухаживали за ним, когда это требовалось.

Осознал он себя лишь на третий день. Открыл глаза и почувствовал, что боли нет, в голове не звенит и видит он вокруг всё достаточно чётко. Крутя головой слева направо и обратно он осмотрелся по сторонам. Лежал он на кровати укрытый одеялом, сшитым из грубой коричневой ткани и покрытой разноцветными заплатами. Кровать стояла посреди комнаты обстановка, которой по-спартански была минимальнаа. Кровать, стол, стул и всё. Деревянный пол, бревенчатые стены с торчащей из неё паклей.

Всё довольно старое. Массивная деревянная дверь в комнату была плотно закрыта. Солнечный свет проникал в помещение через одно крохотное окошко, стекло в котором было покрыто таким слоем грязи, что можно с уверенностью сказать, что мыли его ещё в прошлом веке. Благо на столе стоял подсвечник из трех свечей, которые горели и наполняли комнату светом.

- Где же я оказался? – задал себе вопрос Иван, поднимаясь со скрипучей кровати.

Тут же дверь распахнулась, будто за ней стояли в ожидании, как скрипнет кровать.

В комнату проковыляла старуха и кряхтя уселась на стул, при этом вытянув одну ногу вперед, как это делают, когда болят колени, а клюку на которую она опиралась, приставила к столу.

- Ну, милок, рассказывай, - хриплым голосом проговорила старуха.

- Чего рассказывать то? – поинтересовался Иван.

- Как здоровьеце? Как твоя буйна головушка? Не болит боле? Ох же мне пришлось и повозиться с тобой.