Темная бирюза 2 - Восход Черного Солнца

Иными словами, наличие на медной тропе обильно разросшегося мха означало близость берега.

Вскоре из тьмы выползли на глаза зверю и другие признаки близкой земли. Появились зубья сталактитов и сталагмитов, словно скалы, росших с потолка и из-под морских вод. Глаза забегали независимо друг от друга, выцепляя, словно вспышки запечатленных за секунды образов величия мира воды и камня.

Медный монорельс начал изгибаться. Огибая парочку особенно больших сталагмитов, он свернул влево, на восток от прежнего курса.

Нить пути заходила вглубь сосредоточия каменных колонн. По правую руку вскоре выросли каменные стены пещер. Внутри были прорезаны многочисленные хода тоннелей, свисали бессветные растения и несколько слабо подсвеченных пещерных грибов, облюбовавших вертикальные стены.

Очередной шаг зараженного хаосом сиин утонул в пустоте. Под лапой не оказалось ничего – обросшая мхом медная лента грустно свисала вниз, превращаясь в сплошной комок светившей лазурью люминориса.

Если бы не вынудивший замедлиться мох-паразит, на прежней скорости он точно рухнул бы вниз, не успев затормозить.

Туда, куда сейчас летели кусочки сбитых когтями голубатых крупиц света.

С другой стороны, если бы не заросли мха, тормозить бы и не потребовалось. Последний метр зависшего в воздухе медного пути был полностью покрыт лазурным ковром и каждый шаг вызывал небольшой звездопад светящихся искорок. Зверь много раз видел, как мох живет на металлических изделиях, но это был первый случай на его памяти, когда он видел его таким сильным, способным полностью поглотить металл.

Вторая часть медной ленты вороньего монорельса была где-то далеко впереди. Она горела такой же лазурной полосой, изогнувшейся вниз, не в силах удержать свой вес. Зверь сел, обернувшись пушистым беличьим хвостом и приподнял передние лапки. В этот момент сходство с фигурой грызущей орехи белки стало особенно сильным. Но только на один крошечный момент, пока четыре длинных уха не приподнялись над головой зверя буквой Х.

Чуткие уши сиин мелко задрожали, ловя каждый мельчайший отголосок звука.

Но море Тишины не ответило зверю. Даже усиленный слух, во много раз превосходящий способности большинства живых существ этого мира и доступный с рождения каждому представителю его вида, равно как и усиленный нюх, ничего не смог учуять впереди.

Просидев так еще с пол минуты, зверь наконец-то затих. Длинные уши успокоились и медленно прижались к голове и плечам.