Борода из ваты - пули из серебра. Том 1

Борода из ваты - пули из серебра. Том 1

Михаил Северный

Глава 1. Снежка умирает

Такой мороз, что коль убьют, то пусть

из огнестрельного оружья.

Иосиф Александрович Бродский

Дед с трудом приоткрыл левый глаз, засохшая кровь слиплась на ресницах, она давала помехи и “красный экран”, как старый телевизор. Кстати о телевизоре. Дед попробовал повернуть голову и посмотреть что от ящика осталось после падения, но с задранными вверх руками сделать это проблематично. Вдоль рук, начиная от запястий и заканчивая плечами, шли острые молнии боли - когда тебя подвешивают как мясную тушу к потолку, твой же вес тебя медленно убивает.

Существа ворвавшиеся в его дом еще были здесь. Три мудака, которые не знают что такое частная собственность. Что им нужно? Дед попытался повернуться чтобы посмотреть где они, но только застонал, раны и слабость дали знать о себе.

- Нет! - зарыдала где-то Снежка. - Не шевелись, дедушка!

Он услышал такое отчаяние в ее голосе, что сцепил зубы, чуть не покрошив их. Внучка еще жива. Они не тронули ее? Он не мог вспомнить.

- Нет! - дико закричала Снежка, - Нет!!!

Этот безумный крик он не смог забыть никогда.

***

Кровь из разбитого лба, из носа, разорванной от удара кастетом губы стекала по подбородку и на густую бороду. Он очень гордился своей бородой, ухаживал за ней и про себя называл произведением искусства. Шевелюра тоже ничего, но когда он выходил наружу все равно скрывал ее под шапкой, а бороду видели все. Трогать и дёргать разрешалось только послушным детишкам и Снежке. Сейчас Снежку избивали ногами прямо на полу, спиной она упиралась в ножку стола за которым они любили пить чай из фарфоровых блюдечек. Осколки посуды веером валялись вокруг головы девушки, как нимб, а разломанный на двое самовар лежал под окном, точнее одна из его частей.

Дед приоткрыл второй глаз и застонал, пытаясь остановить пришельцев. Пытаясь сказать, что нельзя бить девушку. Что пусть забирают что хотят и уходят. Пусть только уходят!

“Капюшон” обернулся. Они все были в капюшонах, накинутых на головы. “Трое из ларца - одинаковы с лица”, - подумал дед, и левый глаз на этот раз открылся без особых усилий. Взлетел вверх, как осенний лист при порыве ветра. Капюшон не скрывал лица пришельца, там его попросту не было. Ночь, туман, вращение серых частиц - всё что угодно, кроме обычной человеческой морды в которую можно бить. Дед, дернул руками, пытаясь вытащить кулаки из петли и зарычал от бессилия.