Сотник

Сотник

Владислав Русанов

Сотник

История эта началась в тот день, когда Пегаш, возвращаясь по обыкновению далеко заполночь из «Развесёлого рудокопа» свалился в собственный шурф и сломал шею. Обнаружилась его смерть лишь на утро ближайшими соседями — мною и Карапузом. Гробовая тишина в доме, встречавшем каждый рассвет отборной бранью и богохульствами, заставила нас насторожиться.

Пока Карапуз бегал за нашим выборным головой, я стер ржавые глиняные разводы со лба и щек погибшего. Пегаш лежал на отвале непривычно тихий и умиротворенный. Его облепившие голову мокрые черно-белые пряди вызвали у меня чувство похожее на жалость. Чувство, которое мы давно разучились испытывать.

Голова Желвак долго ворчал, потирал кулаком пористый нос, озабоченный не столь внезапной смертью одного из своих сотоварищей, сколько неотвратимой грядущей расплатой со сборщиками подати за бездействующий участок.

В это время появился он. Невысокий, сухопарый, с длинным вещмешком, прихваченным, кроме обычных лямок, ремешком через лоб, как делают это носильщики-горцы на юге, он прошел сквозь скопившихся к тому времени зевак и остановился рядом с телом. Желвак, прожженная каменная крыса, хоть и любит притвориться эдаким растяпой-лопушком, сразу понял что к чему. По-быстрому назначив похоронную команду, он увлек пришельца в перекошенную халупу Пегаша и, загрызи меня стуканец, если не содрал с него на пяток корон больше, чем участок стоил.

Ребята прозвали моего нового соседа Сотником. Пролаза и баламут Трехпалый даже выдумал душещипательную историю, которой, впрочем, никто не поверил, о романтической любви и коварных интригах, вынудивших бравого вояку искать забвения в разношерстой толпе старателей на отрогах Облачного кряжа. Все это было сущей ерундой, но на новое имя Сотник откликался.

Дни сменялись днями, складывались в месяцы. Заалели гроздья рябин на южных склонах. Сотник не участвовал в шумных попойках в «Развесёлом рудокопе», предпочитая закупать провизию в отдаленном от центра копей, тихом «Бочонке и окороке». При встречах на приветствия отвечал, но кратко. Зачастую — односложно. В беседы не ввязывался.

Меня парни кличут Молчуном и, должен заметить, не без оснований. Но по сравнению с Сотником я выглядел странствующим проповедником.