Сопряжение. Чернильный маг 2

Оборотни, и нарисованные и реальные, оторвались от своих жертв, посмотрели на него. Перед его партой стоял Кварт. Из плоти и крови, а не несуразный, нарисованный детской рукой друг.

- Что будем делать, Саша? - опросил орк.

- Не знаю... - неожиданно струсил мальчик, поняв, что он единственный из одноклассников, кто не прятался от пришедших из нарисованного мира существ. - Но я не хочу, чтобы вы пострадали, поэтому вам, наверное, стоит уйти. А я... Я придумаю что-нибудь!

- И бросить тебя? - зарокотал степной кочевник.

- А зачем тебе здесь оставаться? - почти пропела эльфийка, облизывая свой окровавленный клинок. - Пошли с нами!

- Куда? - мысль о том, что он может покинуть этот злой мир и навсегда остаться со своими друзьями пугала и кружила голову одновременно.

- В твой магический мир, дурачок! - словно ручеек засмеялась бард.

- И как это сделать?

Вместо ответа хрупкая, но грозная эльфийка взяла его за руку и вывела к грифельной доске. А затем всучила ему в ладонь кусок мела.

- Твори то, что умеешь лучше всего, Чернильный маг! - произнесла она и подмигнула.

И Саша начал творить...

- Стойте! - прокричал тучный мужчина в форме. - Не пускайте сюда женщин!

Но кто когда-нибудь воспринимал школьного охранника всерьёз? Директриса, считая себя главной, отпихнула охранника в сторону и тут же пожалела об этом. При виде класса, полного окровавленных детских тел она побледнела, её грудь содрогнулась, и женщина резко наклонилась вперёд, отвергая не переваренную пищу прямо на липкий линолеум кабинета.

- Господи… - произнесла она, придерживаясь за угол, чтобы не упасть в обморок. - Кто сотворил это с маленькими невинными детьми?

- Не знаю, - произнес охранник и указал на нарисованную на доске дверь. - Но скажите, это я сошёл с ума, или нарисованная дверная ручка колышется?

Глава 1

За 8 часов до пожара...

От разговора с Антоном осталось двойственное послевкусие. Нервозность, печаль и страх. Наверное, я бы до конца дней " пережевывал" эту беседу, если бы не появление отца. Он ворвался в медблок словно буря, но не кричал и ругался, а с тихою яростью в голосе искал тех, с кого можно спросить за то, что я попал в такую ситуацию.

- Пап, успокойся, - попросил я его, но старик был тверд и желал крови.

- Успокоиться? Магнус, ты вчера едва не погиб! Вот скажи, будь на твоём месте не ты, а я, ты бы успокоился? - проговорил он сдержанно, но я прекрасно знал, что за этими выдержкой и хладнокровием бушевал шторм. - Мать уже летит домой.