Последний Славянин

Я стиснул зубы от боли. Но не простонал. Не дал ублюдку насладиться моей болью.

Тапок все же убрался с пальцев. Послышались мягкие шаги, хлопнула дверь, и донесся удаляющийся смех. Все. Сегодня меня уже трогать не будут. Во всяком случае, эти четверо уродов.

Я кое-как встал, доковылял до лавочки и уселся, откинувшись на чью-то куртку. Раздевалка – интересное место. Тут часто происходят разные вещи. Тут и дерутся, и целуются, но в моем случае – избивают. Уже не первый раз. Только я не сдамся. Может быть я и безродный, за меня некому вступиться ни в Академии, ни на улице, даже дома могут достать, но я не сдамся.

Все, что у меня есть – это честь. Я не отдам ее никому! Даже если меня убьют.

А такое бывает. Простолюдины хоть и нужны господам, и элементарные законы вроде действуют, но в жизни случается разное. И сынок Такаши Ямагути – главы самого влиятельного клана Ядовитой Змеи – способен на убийство. Прежде чем переключиться на меня, у Дэйчи был слуга не из нашего класса, но потом он внезапно умер.

Хоронили в закрытом гробу. В общем, случившееся тогда – тайна, покрытая мраком. Только и дураку ясно, что в этой истории не все гладко.

Скрипнула дверь. Я повернулся. Кого там еще нелегкая принесла? Ааа. Старый приятель Мартин. Ну, заходи. Я своего вида не стесняюсь. Не впервой.

Короткостриженый худой парень с вытянутым лошадиным лицом протиснулся в щель и аккуратно прикрыл за собой дверь. Подошел ко мне, сел на корточки.

Он такой же как я внеклановый. Какое-то время мы сидели вместе за одной партой, сдружились.

Нас из-за этого и рассадили. Детки из знатных родов и кланов не любят, когда чернь шушукается. Едва простолюдины начинает собираться вместе, как те накидываются, словно коршуны. Всегда норовят разделить нашего брата. Поодиночке нас легче контролировать.

- Ты как, Вик? – спросил Мартин.

- Бывало и хуже.

- Урок начался.

- Слышал. Ты иди, не опаздывай. И я скоро буду. Вот немного оклемаюсь и приду.

- Да, да. Сейчас.

Мартин достал из кармана салфетку и стал вытирать мне лицо.

- Иди уже, - отмахнулся я.

Тот протянул пачку бумажных полотенец и поспешил на урок. А я провозился минут десять, пока полностью не стер кровь с головы, рук и одежды. На школьной форме, конечно, остались пятна, но их почти не видно, так как форма темно-синяя. А вот с рубашкой дела плохи. На белом воротнике кровь хорошо видна.

Я попытался как-то заломить, подсунуть под пиджак, но все равно видно.