Море

– Так вот, в один из дней дядька Алесь и говорит, мол, придётся им пару дней поработать без него, а они с главредом[10 - Главред – главный редактор.] собираются в Ригу, по издательским делам. Те отвечают: вот здорово! Привезите Рижского бальзама и конфеток с коньяком… Не вопрос, отвечает, конечно, привезу. Поехали. Всё сделали, дядька Алесь говорит главреду: надо ещё бальзам налоговичкам купить и конфеты. Тот отвечает: бальзам купи, а конфеты не бери – у меня под столом целая коробка из-под бананов стоит – выберешь, какие нужно… Ладно, соглашается дядька Алесь, меньше везти.

Вернулись в Минск. Приносят налоговичкам подарки: вот бальзам, вот конфеты, угощайтесь! Те, радостные, заваривают чай и открывают коробку – а внутри конфеты белые от старости. «Вот блин, – вырывается у дядьки Алеся, – а продавщица говорила: свэжий, свэжий! Видно, нарочно такие дала, из-за того, что я на русском разговаривал…»

– Что ты, – засмеялся Вова, – у меня конфеты так долго не лежат…

– Надеюсь…

Я взял конфету, чай и пошёл к столу.

Мой стол стоял слева от входной двери, Вовин – справа. Ближе к окну были столы Иры и Оли. Дамы задерживались.

Вова сел за свой стол. Я посмотрел на Вову, потом на бабочек за его спиной: алую, малиновую и лимонную – огромных, почти метр каждая, пёстрых бабочек, нарисованных на стене. Я любил смотреть на стену за Вовиной спиной. Хотя правильнее было бы сказать, за Вовиной и Олиной спинами.

Пришла Ира, высокая крашеная блондинка лет двадцати пяти.

– Привет, чай будешь?

– Давай! Подожди, у меня душица есть. Кто-нибудь хочет с душицей?

– Нет, не будем смешивать…

– Какие мы капризные… Ну, ладно.

Вова поднялся, чтобы положить Ире конфету: «Угощайся».

– Шпасибо… – шутливо прошепелявила она.

Помолчали, прихлёбывая чай. Потом Ира обвела нас взглядом:

– Хотите, прикол расскажу. Знаете одностишия Владимира Вишневского?

– Слышали, да.

– Так вот, сидели мы в баре в компании. Общались, веселились, трали-вали, кошки драли… А ко мне то один знакомый выпить подойдет, то другой… В конце концов Вишневский не выдержал и говорит: «Я про тебя одностишие написал: На смех любимой фермеры сбежались…» Ржачно, правда?.

.

– Ага, – согласились мы с Вовой. – В тему…

Взялись работать: Ира раскрыла ноутбук, Вова стал читать какую-то рукопись с пожелтевшими листами, слегка постукивая торцом карандаша по столу. Мне нужно было ответить на письмо читателя.