Пламя подлинного чародейства

Впрочем, чародеи, как правило, имеют весьма особые отношения и с детством, и с взрослением, и со старостью.

– Все, готов жмурик, – вздохнул разочарованный быстрым окончанием зрелища обладатель татуировки, внимательно наблюдая, как новичок зажимает грудь, пробитую вылетевшим из широкого рукава одеяний седого колдуна кинжалом. А оружие, рукоять которого не сжимали ничьи руки, словно живое, метнулось к горлу отшатнувшегося к закрытой двери мужчины и вскрыло ему горло.

– Хе! – довольно крякнул, разворачиваясь спиной к упавшему на колени телу, Черм. – Сопляк! Даже защититься не попробовал.

Новички с испуганными криками шарахнулись от него в стороны на несколько шагов. Они бы и дальше с радостью удалились, но вот только некуда им было деваться.

– Видали, как я его? – залихватски спросил старик, неспешной походкой направляясь к тому месту, откуда встал, и списывая внимательные взгляды, устремленные ему за спину, на болезненное любопытство, которое люди всегда проявляют к зрелищу гибели своего соплеменника. Алые щупальца обвили его затылок, нашарили глаза и, не обращая внимания на сдавленный взвизг и нелепое махание руками, вдавились внутрь двумя буравчиками.

– Братаны, это чего ж такое? – ошалело спросил Шнырь, но никто не ответил. Все ошеломленно смотрели, как струи крови, выплеснувшиеся из смертельных ран молодого мужчины и преобразившиеся в чудовищные конечности, убивают седого волшебника. Узкий стилет со следами ржавчины на тонком лезвии, снова вылетевший из рукава, преодолев половину дистанции до цели, брякнулся вниз. Причем отпускать все реже дергающееся тело чародей-убийца совсем не спешил. Напротив, казалось, будто понемногу жуткие образования увеличиваются в размерах.

– Господа, – побулькал новичок рассеченным горлом и потер татуировку в виде искусно выполненной морской звезды на своей щеке. – И трупы. Чтоб вы знали, магам крови большой резерв в ауре не нужен. Мы за счет жизненных сил большей частью колдуем. А убить нас очень сложно. Во всяком случае, существам с теплой горячей кровью. Ибо она для таких, как я, оружие и лекарство одновременно!

Алые щупальца отдернулись от давно затихшего мертвеца, ощутимо уменьшившегося в размерах. Казалось, из него выкачали всю воду. Теперь он отличался от себя прежнего, как вяленая рыба от плещущихся в реке товарок. Кровь подползла к своему хозяину и быстро влилась в разрезы, тут же затянувшиеся. Не вся.